Отрок (Части 1-6)
Шрифт:
– Деда, я же для пользы, в обмен.– Начал объяснять Мишка.
– Снимай штаны, говорю. Какой обмен, на что?
– На средство от заклятия, чтобы тетку Татьяну вылечить. И чтобы тебе руки развязать.
– Мне?– не понял дед.– Руки?
– Ну, да! Ты ж его на костер ставить не собирался, и отпускать невместно, а так: убег и убег. Тебе ничего и делать не надо.
– Благодетель, ядрена Матрена…
– Да погоди ты, батя!– Лавр даже позабыл свою обычную робость перед отцом.– Миша, средство-то верное?
– Вернее
– Ты что, колдовать собрался?– Встревожился Лавр.
– Наоборот, изгонять колдовство. Святой воды надо будет немного. Есть у тебя, дядя Лавр?
– Есть. Пошли, прямо сейчас.
"Ой, я же куклу еще не сделал! Срочно изобретаем причину для отсрочки".
– Нет, надо с утра, чтобы потом весь день в кузне работали, и горн, как следует, выгорел. А золу выгрести и подальше от дома унести, а лучше в полынью спустить, чтобы вода унесла.
– Михайла! Точно знаешь, что делать надо?– дед, кажется, отнесся к обсуждаемому вопросу очень серьезно.
– Знаю, деда. Конечно, лучше бы, чтобы отец Михаил, но он же болен. Я справлюсь.
– Взгреть бы тебя за самовольство… - Дед вздохнул и прощающее махнул ладонью.– Ладно. Ну что там у него с ногой, Лавруха?
– Ничего страшного, батюшка. Повязку сдернул, но крови почти нет. Значит, завтра с утра?
– Да. Тете Тане не говори пока, а то ночь спать не будет. С утра объясни, чтобы не пугалась. Ничего страшного не будет.– Объяснил Мишка и просительным голосом добавил: - Деда, налей пивка.
– Мал еще, сбитень пей.
"Блин! Да когда ж я вырасту? Детство золотое, туды его в качель!".
– Лавруха, чего задумался? На-ка, вот, выпей. Михайла, на чем мы остановились-то?
– На Нинее, деда.
– Ага!… Кхе! И что?
– Она прекрасно понимает, не может не понимать, что раз мы сохраняем свою энергетику аж в восьмом колене, то наш род вполне может стать, со временем, таким же древним как ее. А это значит, что мы люди долга и чести.
– Долга и чести…- Повторил за Мишкой дед.– Хорошо сказал! Ну и что?
– А то, что, либо она будет с нами, либо мы ее убьем. Не по злобе, а потому, что должны так поступить. За нами, без малого, тысяча человек, и мы не можем такую опасность под боком оставлять.
– Так и скажешь?– Удивился дед.
– Понадобится, так и скажу.– Твердо пообещал Мишка.– Но думаю она сама все поймет и предложение наше примет. А предложу я ей вовсе и не кланяться нам, потому что это ей, действительно, невместно. Скажу я так: "Воевода Корней…".– Мишка отхлебнул остывшего сбитня, с завистью глянул на кувшин с пивом и решил мелко нагадить: - Деда, а может, для нее лучше сказать: "Воевода Корзень"?
– Лавруха, гляди-ка, наш пострел везде поспел!– дед возмущенно хлопнул себя ладонями по коленям.– Всё слышал, обо всем знает.
– Понял, не протреплюсь. Значит, скажу так: "Воевода Корзень, принимая на себя заботу о Погорынских землях, ПРИЗНАЕТ за тобой и твоими наследниками право на боярство, а для поддержания боярского достоинства передает тебе во владение пятнадцать холопских семей. А для защиты и порядка, размещает в твоей веси воинскую школу и базу Младшей стражи".
– Признает… Это хорошо. Вроде как, была ты боярыней, боярыней и осталась, а мы к тебе со всем уважением.
– Да, - Добавил Мишка.– И не жалует холопские семьи, как другим, а передает, то есть восстанавливает должный порядок. Боярыню кто-то кормить должен, а она людьми управлять.
– Кхе! Верно говоришь! А что это за база такая?
– Место постоянного пребывания. Вот когда войско Александра Македонского из Индии возвращалось, этот поход назвали "анабазис" - возвращение к месту постоянного пребывания. База, получается, не дом, но то место, где долгое время находишься, и куда возвращаешься, после дел. Где у тебя припас хранится, мастерские поставлены, откуда помощь получить можно…
– Понятно, понятно. Только на кой нам это?
– Ну, мы же привыкли: где живем, там и все остальное. А всегда полезно запасное место иметь. Да и для тех, кто приезжать учиться будет, что из Турова, что из Ратного, воинская школа не дом, но жить они там будут, самое меньшее, год.
– Кхе! Лавруха, чего думаешь про эту… Базу.
Лавр минутку помолчал, а потом начал перечислять:
– Жилье, мастерские, припас. Обустроить все это, как малую крепость. В случае чего, туда и уйти можно, и отсидеться. И лишних глаз нету, сами себе хозяева. Воинский порядок жизни, опять же. Хорошая мысль!
Лавр помолчал еще немного и снова обозначил позицию скептика:
– Мне, правда, вот другое сомнительно. А если Нинея только притворится, что согласна, а сама по-прежнему будет с ЭТИМ хороводиться?
– А это, дядя Лавр, уже, дело Младшей стражи.– Отозвался Мишка.– Будем стеречь, может кого из "людей в белом" поймаем. Главное, не селить к ней тех, кто от Иллариона ушел. Они на нас злые.
– Остальные, тоже, не добрые.– Пробурчал дед. Ладно, пусть будет четвертой боярыней. И база тоже пусть будет.
– Ой, деда!
– Чего еще?
– Я только сейчас подумал. А что, если те "люди в белом" должны были беглецов к Нинее привести? Может дома-то, для них и берегли?
– Дошло, наконец?– Дед расправил намоченные пивом усы.– Я об этом еще там, на дороге подумал. Помнишь, в санях сидели, разговаривали о том, что Белояр должен был беглецов этим самым "белым" передать. Вот я и подумал: куда их дальше вести собирались? И вспомнил, что у Нинеи весь пустая стоит. Но только не она это. Те "белые" очень уж хорошо воинскому делу обучены. Очень хорошо, я даже и не знаю, где так учат.