Отрок московский
Шрифт:
– Сам вижу! Русского в нем только хлеб в животе, который схарчил нынче утром. Почему здесь?
– Позволь, княже, видоку [104] слово дать? – смутился Фрол.
– Кто? Молчан? – Ярослав, как и положено заботливому князю, знал всех более-менее зажиточных посадских. – Пускай говорит.
Корчмарь, комкая шапку в ладонях, вышел вперед, отвесил земной поклон.
– Здрав будь, Ярослав Васильевич!
– Не жалуюсь, – буркнул князь. – Говори. Все, что видел, говори. Только помни, что
104
Видок – согласно Русской Правде, очевидец какого-либо события или преступления. В отличие от «послуха», свидетельствующего «по слуху».
Молчан переступил с ноги на ногу, зачем-то оглянулся на Никиту и заговорил.
Глава десятая
Студень 6815 года от Сотворения мира
Верхний замок, Витебск
Хозяин постоялого двора, даром что у себя говорливым казался, то и дело запинался, опасливо втягивал голову в плечи. Видимо, Ярослав Васильевич отличался крутым норовом и запросто мог по шее накостылять, если что не по нем.
– Энти оборванца два на Филиппов пост приехали… Во-во… Точно, на Филиппов. – Молчан снова оглянулся на Никиту.
«Мне что, сказать ему, чтобы не переживал? – подумал парень. – Хуже все равно не сделает…»
– Большим обозом приехали. А с ними нерусские все больше…
– Какие еще нерусские? – пошевелил бровями князь.
– А купец именитый мадьярского роду. Назвался он Андрашем Чаком из Пожоня. Сразу видно – денег куры не клюют. Болок узорчатый, изнутри тканью дорогой обитый… Я… энто… случайно заглянул, не подумай чего, Ярослав свет Васильевич… Дверка приоткрылась. Я закрыть хотел. Ну и… энто… не удержался.
– Дальше! – отрывисто бросил князь.
– А? Ну да… Дальше что было… С купцом Андрашем полдюжины охранников. Десяток слуг… И энти…
– Кто они?
– Так… энто… Откуда мне знать? Ведаю только, что четверо их было, непохожих на купцову свиту. Старик… ну… тот самый, которого ножичком зарезали… Девица в мужских портах да с саблею… Тьфу ты… Прости меня Господи, что в пост глядел! И энти двое. Девица, старик и энтот… – Молчан кивнул на Никиту, – вроде бы, по всему, русские люди. А малец – татарчонок.
– Сам ты малец! – не выдержал Улан-мэрген. – Я – баатур!
– Кто? Ты? – опешил Ярослав Васильевич. И захохотал. Громко и раскатисто, запрокидывая голову и обнажая белые зубы.
Сидящие вдоль стены бояре рассмеялись следом. Улыбнулись стражники. Даже Молчан скривил губы в гримасе, напоминающей усмешку.
– Ну, может, и не баатур, – смутился ордынец. – Но я знаю, с какого конца за саблю браться. И мэргеном [105] меня не зря назвали. Если нужно, князь, я докажу!
105
Мэрген –
– Если потребуется, докажешь! – Ярослав хлопнул ладонью по подлокотнику. – Когда я прикажу. А сейчас молча слушай и не встревай в разговор. Говорить будешь, когда я тебе слово дам. Понял?
Татарин кивнул.
– Не слышу, отрок! Понял ли?
– Понял, князь, понял. – Улан склонил голову, чтобы скрыть краску стыда, прилившую к его щекам. Еще бы! Сына самого Ялвач-нойона отругали, как мальчишку, присматривающего за отарой. Позор…
«Хорошо еще, – подумал Никита, – что ума хватило не спорить, не оговариваться. А то приказал бы князь взашей выставить. А я тогда один отдуваться должен?»
Ярослав милостиво кивнул Молчану. Продолжай, мол.
Корчемник поклонился и затараторил, запинаясь и повторяя слова по несколько раз.
– С вечера прибыли. Энто… Смерклось уже. Да нет! Совсем… энто… стемнело. Как только в ворота запустили их?
– Погодь! – вновь остановил его князь. – Гаврило Ипатьевич!
Сухощавый усатый боярин поднялся с лавки. Одернул полукафтанье. Проговорил неторопливо:
– Понял я уже, княже. Разберемся, чей десяток сторожил. Непременно.
– Вот-вот… Разберись. А то кто угодно и когда угодно в мой Витебск въехать может. Мыслимо ли дело? Продолжай, Молчан!
– Ага… Продолжаю, князь-батюшка. Гости зело норовистые… Купец Андраш все ругался не по-нашему… Костерил своих на чем свет стоит.
– Почем знаешь, что ругался?
– Так, энто… князь-батюшка… Я ж тридцать годков при постоялом дворе. Каких только гостей не перевидал? И поляков, и литву, и немцев, и датчан. Даже энтих… как их… О! Гишпанца! Какая нелегкая его принесла, не знаю, но был один. Чернявый, как жук…
– Дальше! По делу говори!
– Да я ж по делу. Я всех речей иноземных не разумею, но понять могу, чего хотят. Догадаться. А уж брань отличу любого рода-племени.
– Ну, положим. Дальше говори.
– Гость Андраш требовал подхода особого. Чтоб всех коней… энто… рядом в стойла поставить. Да чтобы его человек коней сторожил, а то моим он, значит, не доверяет. Да! Опять же! На санях евойных… энто… два человека связанных были.
– А сейчас они где? Кто такие?
– Так… энто… Князь-батюшка… Сбёгли они.
– Когда успели?
– А тем же вечером и успели. Оба ушли… Гость Андраш зело ругался. Кувшин об пол грянул…
– Кто такие были, не узнал? По какому праву купец их повязал?
– Нет, князь-батюшка. Об том я знать не знаю и ведать не ведаю.
– Да? Значит, Андраш и словом не обмолвился.
– Обмолвился. Сказал… энто… тати, мол. А правда ли то?
– Правда ли то… – задумчиво повторил Ярослав. Спросил Никиту: – Ты, отрок, знаешь ли, что то за люди?
– Знаю, княже, – кивнул ученик Горазда. – Лесные молодцы. Они ограбить на дороге купца Андраша хотели. Мы Андрашу помогли малость. За то он нам предложил вместе до Витебска ехать.
– Зачем он их связал и в сани бросил?