Отрок (XXI-XII)
Шрифт:
– Давай, Никеша!
Выпили, закусили, Никифор продолжил с того места, на котором прервался:
– Я за тобой с самого приезда смотрю. Все у тебя, вроде бы, случайно, а только… Не, не бывает таких пацанов!
– Мне это уже говорили.
– Мрачно прокомментировал Мишка.
– Злость на деда разбирала его не на шутку.
– Правильно говорили!
– Никифор косел прямо на глазах, угорское, на "старые дрожжи" шибало по мозгам, как дубиной.
– Умный человек говорил! Э-э,
– Волхва велесова.
– О как! Корней Агеич! Ну что у тебя за внук! С князьями не робеет, попов охмуряет, с волхвами водится, купцов вокруг пальца обводит! Ты кого вырастил?
"Пора линять! Никифор сам не знает, насколько прав - не бывает таких пацанов. Слава Богу, сейчас нажрется, может, забудет?".
– Пойду я дядя Никифор.
– Нет, стой! У меня к тебе дело есть! Сейчас мы еще по чарочке, и поговорим!
– А может, сначала поговорим?
– Можно и сначала, но сперва выпьем!
"Да, джентльмены, такими темпами вы быстро до кондиции дойдете. А Вам, сэр, лучше воздержаться, для вашего возраста, да без привычки, и пятнадцать градусов - выше крыши".
– Корней Агеич! Батюшка! Челом тебе бью и в ноги кланяюсь!
Никифор полез из-за стола, намереваясь подтвердить слова делом.
– Сиди уж!
– Милостиво разрешил дед.
– Чего просить-то хочешь?
– Яви божескую милость, снизойди к нижайшей просьбе…
– Да чего тебе надо-то?
– Заставь век Бога за тебя молить, по гроб жизни…
– Никеша, ты чего, ополоумел?
– Снизойди к нам, сирым и убогим, и обрати взгляд благосклонный…
– Никифор!!!
– А?
– Чего просить-то хотел?
– А я не сказал?
– Кхе! Не то, что бы совсем ничего не сказал, но… как-то невнятно.
– Да? Тогда - еще по одной!
– Давай!
– Дед с Никифором приняли еще по одной.
– А теперь о деле поговорим.
– Напомнил Корней.
– Так уже поговорили же!
– Искренне изумился Никифор.
– Да? А я чего-то не понял. Может, еще раз начнешь?
– С начала?
– Ага!
– Так продуться! Ой, мама моя! Так продуться!
– Это уже было! Дальше давай.
– Челом бью, батюшка, Корней…
– Это тоже было, дальше!
– Э-э… Все!
– Ага!… Кхе… Понятно… Михайла, чего он хочет?
– Выпить.
– Ха! Ну внук у тебя, Корней…
– Это тоже было!
– Ну, я не знаю! На тебя не угодишь… Я тебе битый час толкую… Михайла, ты-то хоть согласен?
– С чем?
– Да вы что? Сговорились, что ли?
– Это вы с дедом третий день "сговариваетесь". Ты уже всю выручку от представлений "сговорил".
– Ой, мама
– Кхе! По третьему кругу пошел. Вот, Михайла, гляди что с человеком вино делает! Еще и бочку не допили а уже… это… Ну, сам видишь. Знаешь, Андрюха, - дед повернулся к Немому - он мне утром толковал, что ты вчера с нами не пил, а уходил куда-то. Совсем ничего не помнит! Эх, молодежь…
– Деда, пойду я.
– Ступай, внучок, незачем тебе на это непотребство глядеть. Иди, погуляй, может еще кого в переулочке зарежешь…
– Вспомнил!!!
– возопил вдруг Никифор.
– Кхе! Эк, тебя разбирает! Чего вспомнил-то?
– Возьми моего Петьку в воинское учение!
– Чего?
– Челом бью и в ноги…
– Молчать!
– Сирых и убогих, батюшка…
– Молчать, я сказал! Михайла, понял, чего он хочет?
– Петьку к нам в воинское учение отдать.
– А зачем?
– Не сказал.
– А сам, как думаешь?
– Так третий же день квасит, он сейчас еще и не такое расскажет!
– Верно! Что у трезвого - на уме, то у пьяного - на языке. На третий день даже он правду сказать может.
– Ох и мудр ты, Корней Агеич, - встрял заплетающимся языком Никифор - а внук у тебя… Ты кого ему зарезать велел? Если вам все равно, кого, то я подсказать могу, есть тут один, ну такая сволочь! Или тебе обязательно по трое надо? Тогда еще и соседа его, который справа… или слева? А-а, давай обоих, как раз трое и получится!
– Может тебе весь Туров вырезать?
– Кровожадно осведомился дед.
– Не, - Никифор протестующе замахал обеими руками - весь не надо. Особенно… это… Тут недалеко такая вдовушка живет… Вот ее - ни в коем разе… Ха! Корней Агеич!
– Никифор, что-то вспомнив, шлепнул себя ладонью по лубу.
– А чего это мы все дома сидим? Пойдем, я тебя в такое место сведу, век не забудешь! Вот только выпьем, Петьку в Ратное отправим, и пойдем!
– Так! Андрюха, если дело до вдовушек дошло… Андрюха! Слышишь меня? Андрюха! Спит, ядрена Матрена… Ну что за времена настали, за чаркой посидеть не с кем. Куда все катится?
Дед горестно вздохнул и, подперев щеку кулаком, устремил полный скорби взгляд куда-то в пространство.
– Деда, пойду я.
– Иди, внучок, чего тебе здесь сидеть? Расспроси там, чего Никифор про Петьку толковал? Может Петруха сам знает? И это… Чего ж я хотел-то? А! Смотри и правда не зарежь кого-нибудь, третий день ведь пьем.
У дверей горницы маялся Петр.
– Ну, что? Согласились?
– Ты о чем?
– А что, отец так ничего и не сказал?
– Да сказал-то он много чего, только они же уже третий день гуляют. Сам понимаешь…