Отрок. Покоренная сила (Часть 5-6)

Красницкий Евгений

За десять-пятнадцать лет поднакопить оружия, обучить своих оружейников… Да нет же, все готовое можно получить: мы же здесь собираемся настоящий военный городок создать. С учебной базой, с мастерскими, со стратегическими запасами.

Да, сэр, вот так оно и бывает: щелк и мозаика сложилась. Дед готовит из меня своего преемника — командира чего-то, что, конечно же, будет больше, чем просто сотней. Илларион видит во мне, опять же, командира — военного магистра, коннетабля, маршала или что-то в этом же роде, Православного рыцарского ордена. Нинея собирается сделать из меня если

не вождя, то кого-то из верхушки языческого восстания. Все хотят примерно одного и того же, но вкладывают в это совершенно разный смысл».

— Здрав будь, Корней Агеич! — Раздался рядом голос десятника Фомы. — Чего звал-то?

«Ну, блин! На самом интересном месте… Подумать не дадут».

— Здорово, Фома! — отозвался дед. — Непорядок у тебя в десятке. Вчера твои люди в дозоре были?

— Мои. А что такое? Я проверял, никакого непорядка не заметил.

— А знамена на том берегу?

— Так это у Аристарха спрашивай, его холопы вчера там ковырялись.

— Кхе… Вот оно что. Ладно, у него и спрошу. Давай ко мне, там все десятники сходятся, разговор есть.

«А ларчик просто открывался… Ну да, холопы старостихи Беляны осенью Нинее дрова заготавливали, теперь, вот, знамена соорудили. Похоже, первая леди Ратного у баронессы Пивенской на подхвате обретается. То-то она не христианским именем зовется, а родовым. О, сколько вам открытий чудных… сделать еще предстоит, сэр».

* * *

— Так, други любезные, разговор у нас будет важный, а потому располагайтесь поудобнее и слушайте, что я вам буду рассказывать.

Десять мужей атлетического телосложения свободно, не теснясь, расположились за обширным столом в просторной горнице нового здания на лисовиновском подворье. Кроме старосты Аристарха пришли все действующие десятники, кроме Тихона, и Данила с Анисимом, хотя последние двое числились в должностях лишь номинально. Отказался придти только Глеб, видимо, распростившийся со своим десятничеством, не дожидаясь обозначенного сотником срока.

Дед величественно возвышался во главе стола и, по всей видимости приготовился к произнесению длительного монолога. Мишка за стол не полез — пристроился в уголочке, но старался выглядеть так, словно его присутствие здесь — дело совершенно естественное. Десятники косились на него, но ни вопросов, ни комментариев по поводу мишкиного присутствия никто себе не позволил — похоже, возвращение сотника Корнея к выполнению своих обязанностей, личный состав уже прочувствовал надлежащим образом и до глубины души.

— Настало время, господа начальные люди, сказать вам следующее. — Голос деда живо напомнил Мишке первую реплику комедии Гоголя «Ревизор»: «Я пригласил вас, господа, с тем, чтобы сообщить вам пренеприятное известие…» — Покойный великий князь киевский Святополк Изяславич, — вещал дед — незадолго до своей кончины, возложил на меня попечение о Погорынской земле. Земля эта должна была с того дня зваться Воеводством Погорынским, а я — Погорынским Воеводой.

Все вы были на Палицком поле и знаете, какая там со мной приключилась беда. Из-за нее я на Погорынское воеводство встать не смог, и говорить об этом тогда смысла не имело. Теперь же, получив от нынешнего князя туровского Вячеслава Владимировича благословление на командование сотней, счел я правильным принять на себя и воеводские заботы, по повелению покойного князя Святополка Изяславича.

— Выздоровел,

значит?

По голосу десятника второго десятка Егора было не понять: то ли он язвит, то ли просто констатирует факт.

— Выздоровел, Егорушка, выздоровел. А если сомневаешься, то у Пимена спроси, он тоже, вроде бы как, сомневался.

Дед воинственно вставил вперед бороду и вперился глазами в Пимена. Тот криво ухмыльнулся и, видимо совершенно непроизвольно, прикоснулся рукой к левому уху, все еще не восстановившему нормальный цвет и форму.

— И грамота, наверно, княжья имеется?

— Егор!!! — Лука грохнул по столу кулаком. — Тебе что, гривны княжьей мало? Совсем очумел?

— Ты тут кулаками не стучи! — завелся «с полоборота» Егор. — Я тебе не мальчишка! И кто из нас очумел еще неизвестно. Холопов нахватали так, что запихнуть некуда, щенок его по селу с самострелом носится, четным ратникам грозит, деньгами швыряется, сюда вон тоже приперся…

Егор все повышая и повышая голос начал медленно подниматься из-за стола. Лука, багровея лицом, точно так же начал подниматься ему навстречу. Голос у Егора уже начал срываться на крик:

— За серебро у кого-то из бояр в Турове гривну сотничью купил и думаешь: теперь все можно? Прихлебателям своим — добычу, а нам шиш? А вот мы еще посмотрим…

Лука, перегнувшись через стол, схватил Егора за бороду и дернул к себе. Егор, от неожиданности потеряв равновесие, упал вперед, едва успев упереться в стол локтями. Дальше все завертелось с калейдоскопической быстротой: десятники повскакивали с лавок один за другим, Фома попытался дотянуться до Луки и тут же получил в ухо от Данилы, хотел дать сдачи, но Игнат дернул его сзади за ворот и Фома, запнувшись о лавку повалился на пол. Игнат, многозначительно положив руку на рукоять ножа, встал между Фомой и дедом. Леха Рябой навалился на Анисима, не давая тому подняться с лавки, а Лука, все-таки дожал Егора, опустив тому голову до самой столешницы.

Лишь один Пимен остался сидеть и, тем самым, привлек к себе Мишкино внимание. Его спокойствие было совершенно непонятным.

— Пимка, что ж ты?.. — Егор уже не говорил а хрипел — железная рука Луки медленно выворачивала ему голову. — Пим… ка…

Все еще неподвижно сидевший Пимен, незаметно ни для кого, кроме Мишки, опустил руку и потянул из-за голенища засапожник. Мишке скрытность была не нужна, поэтому он действовал быстрее: кинжал мелькнул в воздухе и пригвоздил рукав рубахи Пимена к лавке. Тот мгновенно разжал пальцы и засапожник провалился обратно за голенище. Мишка встретился с ненавидящим взглядом Пимена и неожиданным даже для самого себя голосом, больше похожим на змеиное шипение, выдохнул:

— Только шевельнись, падла, у меня еще два есть.

Получилось, по всей видимости, убедительно: Пимен замер, не пытаясь даже высвободить рукав.

— А-а-ах-х!!!

Непонятно откуда взявшаяся у деда секира, очертила почти идеальный полукруг и с хрустом врезалась в середину столешницы. Все замерли, Было непонятно, что отрубил дед: то ли нос Егору, то ли пальцы Луке. В наступившей мертвой тишине Лука шумно выдохнул и брезгливо отбросил в сторону клок егоровой броды. Старый вояка не промахнулся, лезвие не задело ни Луку ни его противника, если не считать бороды Егора. Однако, топор не бритва — часть волос была перерублена, а часть вмята в древесину и заклинена там, Егор так и остался лежать щекой на столе, раскорячившись руками и ногами как краб.