Отряд Неудачников
Шрифт:
Тоже мне, Гагарин, мля...
Черное «щупльце» вдруг вышло у него из солнечного сплетения, вытянувшись перед и вверх полутораметровой лентой. Еще несколько уже пеленали его за руки, за ноги и за то, что не относилось ни к тем, ни к другим, хотя и пыталось прикинуться пятой конечностью.
Вот будет забавно, если он вернется из аномалии искаженным, только не с руками из жопы, а с хером на лбу или вместо носа.
Чвак…
Эх, ну никакой радости в этой жизни.
— Следующий!
То есть опять я.
— Эй, командир,
Договорить ему, судя по характерным звукам, не дал точный удар прикладом в челюсть. Охрана с нами особо не церемонилась — все равно нас всех уже давно списали в утиль. По статье человеческих отходов, ага.
И не потому что на выходе из нас получался фарш, а потому что в этой очереди смертников не было ни одного нормального человека. Убийцы, грабители, психи, бомжи, смертельно больные и прочий биомусор. По крайней мере, так нам сказал Руперт на брифинге, и за тот неполный час, что я провел в компании этого отребья, все только подтверждало его правоту.
Вот я, например, девушку зарезал. Хоть и не помню этого, но меня нашли над ее трупом с таким ворохом улик, что они даже меня смогли убедить в собственной виновности. А ведь нашлись еще и свидетели…
— Шагай давай…
С-с-сука! Больно-то как, прямо в локоть заехал!
Острая боль, словно электрический разряд пронзила всю правую руку, от плеча до самого кончика среднего пальца, который я покажу этому уроду, когда выберусь из Мясорубки! А то и вовсе засуну ему куда поглубже…
Теша себя этой мечтой — разумеется, неосуществимой — я и вошел в чернильное пятно аномалии, которая даже не успела расправить свои щупальца.
— Ну здравствуй, родная. Соскучилась?
Все повторилось в точности, как и в мои четыре предыдущих «визита». Тьма. Сжатие. Ничто. Бесконечная секунды и выдох, закончившийся уже снаружи, в нормальном мире, где есть высота и ширина, объем и расстояния, запахи и звуки… Ай! По-прежнему болезненные уколы и приставучие ученые с их непонятными приборами.
— Двенадцатый, вы меня слышите?
Киваю. Слова уже были. Слова не нужны.
— Видите? Сколько я показываю пальцев?
— Четыре…
— Откройте рот. Стас, на двадцать девятом был кариес? — кричит он кому-то, отворачиваясь, — снова поворачивается ко мне и продолжает, — Поднимите левую руку…
Я послушно выполняю все команды, уже не притворяясь и не пытаясь подшутить.
Надоело.
— Он чист.
— Опять?! Ни в одном из отчетов не упоминается ничего подобного. Да он человек вообще, а?
— Даже слишком, больше, чем нам этого хотелось бы. И чип молчит. Может, ему бракованный попался?
— Эй ты, Двенадцатый!
Пренебрежение, звучащее в голосе Руперта, поднимает во мне волну возмущения.
Я не номер! Я — человек, если верить вашим же тестам и приборам!
— Меня
— Да мне срать, какие там закорючки были у тебя в паспорте в твоей никчемной прошлой жизни. Сейчас ты просто часть эксперимента. Подопытный. Лабораторная крыса. Даже не крыса — объект. А у объектов нет имен. И возраста нет, и даже пола — только номер, да и тот временный. Понятно?
— Пошел в жопу, ур-р-род.
Сильный удар сбивает меня с ног. Где-то впереди раздается щелчок предохранителя.
— Господин Руперт, а может в расход его? Раз Мясорубка не справляется, то можно и по старинке… Все равно вы на него только время зря тратите да электричество жжете.
И кто это у нас там такой инициативный, а?
Я поднимаю голову и упираюсь взглядом прямо в наставленный на меня ствол автомата.
— Скольких я зарезал, сколько перерезал, — непроизвольно начинаю напевать, пытаясь придать лицу устрашающее выражение, как в фильме.
Наверное, это смотрится дико глупо и нелепо: голый и далеко не атлетичный я, без малейших следов загара и хоть какой-нибудь дрянной татуировки, наступаю на вооруженного бойца в полной экипировке, считая бронежилет и тактический шлем с поднятым «забралом».
А ведь мне на себе даже порвать нечего, для пущего эффекта. Разве что клок волос могу с груди выдрать.
— Смотрите-ка, да у нас тут настоящий рецидивист — маньяк-потрошитель, не иначе! Несчастную девочку во сне зарезал… — ухмыляется спецназовец, изготавливаясь к стрельбе.
Ур-род, а ведь это ты меня приложил, я тебя запомнил!
— Ну что, избавим землю-матушку от опасного маньяка и насильника спящих женщин? — поворачивается к Руперту боец.
И тот утвердительно кивает.
Глава 3. И все же я супер!
— Вот и кончилось твое везение, Счастливчик, — ухмыльнулся боец.
До меня наконец-то дошло, что это все не игра и не шуточки, и я попятился назад. Шаг, второй, третий. Ученые с любопытством наблюдали за нами из-за бронированного стекла, а охранники, что стояли у бронированной двери, ведущей за этот прозрачный барьер, заметно напряглись и тоже вскинули оружие.
Что-то холодное и металлическое коснулось моего обнаженного зада.
Повернуться и посмотреть, на что это я наткнулся? Нет. Даже на долю секунды страшно оторвать взгляд направленного на меня оружия. Почему-то мне не хочется пропустить Тот Самый Момент.
— Ну куда же ты, а? А ведь мы действительно тебя между собой прозвали Счастливчиком. Даже ставки делали, с какого раза тебя эта аномалия в фарш перекрутит… Ты мне, кстати, сотку баксов должен…
И он вскинул автомат, упирая приклад в плечо и делая быстрый шаг в мою сторону.
А я закрыл глаза и вытянул вперед руки, словно надеясь раскрытыми ладонями защититься от выпущенных в меня пуль.
Раздался короткий вскрик, а потом громыхнула длинная очередь.
— С-сука! Какой урод это сделал?!