Отряд Неудачников
Шрифт:
— Вообще-то ты и проблевался… — напомнил «верный друг».
— Но до сортира же дотерпел?
На этом месте вмешалась Сирена:
— Ну-ка, отмотай назад, — попросила она, — Про ржание и щелчки хочу еще раз послушать.
Химик послушно вернул запись на указанное место:
— Потом ка-а-ак захрустит! Ка-а-ак заржет! А потом щелкнуло — и наш Лом во все стороны разлетелся мясным салютом.
— Хруст. Смех. Щелчок. Странный набор звуков — никому так не кажется?
— По звукам ты у нас спец, — развел руками Физик, — Ребра захрустели,
— А щелкнуло что?
— Да откуда я знаю, с каким звуком люди лопаются? Может, как раз и щелкают — это нужно следственный эксперимент проводить.
— И как ты себе это представляешь, — фыркнула Мистик.
— Можно подумать, ты никогда в детстве лягушек не надувала…
— Нет конечно! Как такое вообще в голову прийти? Это каким нужно быть отмороженным дебилом…
— Ребенком.
— …Это каким нужно быть отмороженным ребенком, чтобы такое придумать?!
— Ладно, проехали. Я просто предложил.
Тем временем, Химик отыскал очередное повторение кровавой истории и включил. Мы прослушали примерно то же самое, и Сирена снова заострила наше внимание на звуках:
— Слышали? Эти детали снова повторяются: хруст, смех и щелчок! Не треск, не стук, а именно щелчок!
— Ну, тогда уж и не смех, а ржание, — уточнил Химик.
— Сможешь устроить мне встречу с этими двумя? Или хотя бы с тем, который болтливый?
— Попробую. Завтра подходи к спортзалу после пятой пары — они оба там будут.
— Еще мне нужны имена этого Хмурого и той девочки. Поспрашиваешь?
Студент вытащил из кармана джинсов мятый клочок бумаги, развернул его и зачитал:
— Михаил Рябцев, исторический факультет, пятый курс. Милена Сомова, третий курс, физико-математический. А вот с группами облом — никто не вспомнил, в каких они учатся. По свидетелям я тоже все узнал, если нужно.
Сирена широко улыбнулась, шагнула к нашему эксперту, крепко обняла его и чмокнула в щеку, затем ласково взъерошила волосы и повернулась к нам:
— Вот, господа Неудачники, учитесь, как работать нужно! Не жалея ни лица, не печени, ваш коллега добыл ценнейшую информацию по нашему делу. Химику за сегодняшний день ставлю пятерку, всем остальным — неудовлетворительно. Уборщику — выговор сверху.
— Это почему?
— За порчу имущества Конторы по глупости и вне рамок нашего задания.
— Так у меня все спецоборудование в машине лежит, как и было приказано. Целое.
— Она вот про это, дурья твоя башка, — и Физик постучал мне костяшкой пальца по лбу, — Ты теперь тоже собственность Конторы, со всеми своими потрохами и тараканами.
Разумеется, после такого насыщенного вечера у меня все романтические мысли вышибло из головы, так что я почти сразу принял душ, смывая с себя остатки следов пота и крови, и завалился спать.
А утром мы узнали о том, что ночью «лопнул» еще один человек. Причем, совсем рядом с нашим домом — и это оказался один из вчерашних наглых байкеров.
Глава 11.
Началось утро вполне обыденно: матерные вопли в адрес трезвонящего будильника, затем ритуальный бег наперегонки в туалет, потом спор насчет того, кто первый идет принимать душ, и по какому принципу будем определять очередность. Между ростом, возрастом, красотой и уровнем сил супера, как это обычно бывает, победила громкость голоса Физика.
После душа — завтрак уже позавчерашними хот-догами, которые Химик авторитетно признал «годными к употреблению в пищу». Ну и заодно сказал, что они совершенно обычные, и даже почти не содержат частиц тараканьего хитина. Ни ядов, ни особых приправ, ни сильных аллергенов — в общем, ничего такого, от чего молодой спортсмен мог бы опухнуть и лопнуть.
— Тебе бы в столовую прогуляться и поискать какие-нибудь подозрительные образцы, — посоветовала ему Сирена.
— Как? Где?! Вылизать пол, по которому за это время уже сотни ног потоптались?
— Еще и полицейские «чистильщики» наверняка залили все какой-нибудь ядреной химией, — добавил я, — Хотя… есть у меня пара идей.
— Выкладывай.
— Нужно искать то, что нельзя затоптать и сложно «зачистить».
— Например? Там кругом была мебель, посуда, люди… Хм. Думаешь, частицы могли остаться у кого-то на одежде?
— Уверен! Одна из вчерашних моих свидетельниц рассказывала про испорченное платье, которое не удалось отстирать.
— Неплохо. Имя этой своей «свидетельницы» — помнишь? Может, тебе даже удалось узнать ее номер телефона?
— Позвонить и попросить у нее старое окровавленное платье? Это уже каким-то ритуальным фетишизмом попахивает. Но вообще я имел в виду потолок. Вряд ли его очистили от всех следов и перебелили заново, так что…
— А я говорил, что надо мне в столовую идти работать, — заявил Химик, — у меня и опыт имеется.
— Ну уж нет, к еде тебя подпускать опасно…
— Я же тысячу раз повторил — то была случайность!
Кусок хот-дога у меня в горле встал колом после этих слов. Сразу вспомнилась судьба студента, который ел те же самые сосиски в тесте из той же столовой. Кое-как прожевав, я поинтересовался:
— В смысле?
— Точно! Уборщик же не в курсе. Разреши представить тебе самого молодого и самого массового отравителя за последние лет десять — Химик! А чтобы понимать, насколько этот невзрачный дрыщ опасен, просто мысленно проговори: двадцать восемь человек.
— Одновременно, — добавила Мистик.
Верить в это, разумеется, мне совершенно не хотелось.
— Как?
— Он работал в заводской столовой, поваром. Насчет того, какой из него тогда был кулинар, ничего сказать не могу — сейчас-то наш Химик читит со своей суперспособностью безбожно. Но работник он был старательный и инициативный. Например, выяснив, что в заведение заявилась тайно проверка из санэпидемстанции, он решил этого человечка убрать… Отравить. Ты оценил качество задумки?