Отряд "Прорыв"
Шрифт:
Палпатин вздохнул.
— Прошу простить меня, что не понял этого сразу. У меня было впечатление, что у народа Киначи золотые волосы.
— Извинений не требуется, канцлер, — сказал Эмбас. — Киначи действительно отличаются цветом волос, который частично является следствием местной диеты. Так как большую часть своей жизни я провел на Корусканте, вполне естественно, что я не разделяю эту черту.
— Да, естественно, — согласился Палпатин. — Так или иначе, полагаю, вам известно, что КиначТех всегда настаивали на производстве технологий исключительно мирного
Эмбас кивнул.
— Тогда каким образом плата, сделанная КиначТех, появилась на корабле сепаратистов?
— Пока мы можем только предполагать.
Палпатин сдвинул брови.
— Прошло уже почти десять лет с тех пор, как Киначи выбрала изоляционистскую политику и разорвала отношения с Республикой. С тех пор они отказывались от предложений торговли и не отвечали на наши передачи.
Нахмурившись, он продолжил:
— Маловероятно, но не было ли у вас каких-либо недавних контактов с семьей на Киначи?
— Я джедай, — ответил Эмбас. — У меня с детства не было никаких контактов с моей биологической семьей.
Палпатин печально покачал головой.
— Ну конечно. Простите меня, мне следовало подумать, прежде чем спрашивать. Тем не менее, как много вы знаете о вашей родине?
— Долг джедая — знать много. Вообще, не так-то много можно сказать о Киначи. Насколько мне известно, КиначТех — единственный представитель отрасли промышленности на планете, занятой, в основном, сельским хозяйством.
Палпатин встал из-за стола и подошел к широкому окну, из которого открывался великолепный вид на Галактический город, величайший мегаполис галактики.
Послеполуденный поток машин скользил мимо окна.
— Я не был удивлен, узнав, что тот линкор с ионной пушкой был построен на Памманте, но, то обстоятельство, что и Киначи была как-то вовлечена в это… внушает беспокойство, — он вздохнул. — Возможно, Киначи — весьма удаленная планета, а ее народ выбрал изоляционизм, но я помню этот прекрасный и спокойный мир. Боюсь, что Киначи либо присоединилась к Сепаратистам, либо была ими оккупирована.
— Есть и другие варианты, — возразил Эмбас. — Возможно, Киначи не знает, что КиначТех поставляет технологии Сепаратистам. Возможно, они были украдены.
— Я не думал об этом, — Палпатин посмотрел в сторону Эмбаса. — Но как мы можем узнать правду, не нарушая соглашения об изоляции и не угрожая самим киначи? Откуда мы можем знать, нужна ли им наша помощь и хотят ли они ее получить?
Эмбас молчал некоторое время.
— Вряд ли республиканский корабль будет с радостью встречен на орбите Киначи. Расследование должно быть весьма осторожным — небольшая, секретная опергруппа, состоящая из джедая и двенадцати пехотинцев, путешествующих на безоружном грузовике, могла бы разузнать что-то о КиначТех, не привлекая особого внимания.
— На безоружном? — удивленно спросил Палпатин. — Мудро ли это?
— Если Сепаратисты уже обосновались на Киначи, а мы заявимся туда на Республиканском боевом корабле, это моментально привлечет их внимание.
— Да, полагаю, невооруженный грузовик имеет некоторое тактическое преимущество, —
— Не мне решать, канцлер…
— Но, учитель Эмбас, я уверен, что Совет джедаев согласится, что вы, с вашим знанием Киначи, будете наилучшим выбором. Я сейчас же свяжусь с учителем Йодой и учителем Винду, — до того, как Эмбас смог возразить, Палпатин продолжил. — И, если никто из них не будет против, могу ли я также попросить вас выбрать солдат, что будут действовать под вашим руководством?
— Да, — ответил Эмбас. — Отряд, который нашел доказательства среди обломков корабля Сепаратистов и доставил их вам, кажется мне весьма изобретательным.
* * *
Покинув здание Сената, Ринг-Сол Эмбас взял дипломатический челнок, доставивший его в Храм джедаев — гигантское здание, увенчанное пятью высокими башнями. Он прошел прямиком в зал голографической тренировки, где джедаи и падаваны могли оттачивать свои навыки владения световым мечом.
Он прошел мимо нескольких падаванов, которые, переключив свои мечи в тренировочный режим, сражались с различными виртуальными противниками, пока не нашел юного джедая, мальчика-гуманоида с синей кожей и красными глазами, стоявшего перед голограммами трех боевых супердроидов.
Мальчик повесил свой темно-коричневый плащ с капюшоном на металлический крючок, торчавший из стены рядом, оставшись в подпоясанной тунике и штанах бежевого цвета и в сапогах из искусственной кожи.
Голограммы громадных, широкоплечих дроидов подняли руки, и открыли огонь из сдвоенных лазерных пушек, выпуская алые энергетические заряды в мальчика. Он сделал серию быстрых и широких взмахов мечом, отразив выстрелы, выпущенные в него, обратно в голограммы.
Юный джедай без проблем отбил десяток выстрелов обратно к атакующим, потом развернулся и бросился на них. Находясь еще в воздухе, он одним взмахом лезвием меча отрубил ручные орудия двух дроидов, вторым взмахом, сразу после приземления, он срезал дроидам ноги. Когда двое рухнули, третий дроид быстро развернулся, взял мальчика на прицел и открыл огонь по своей движущейся мишени.
Энергетический заряд просвистел мимо головы мальчика, но он увернулся и перекатился прямо к последнему стоящему дроиду и вывернул свое запястье так, что меч прошел прямо через центральную секцию дроида, разрубая его напополам. Хотя тело дроида уже упало, его правое ручное орудие еще стреляло.
— Станг! — выругался мальчик, когда один из выстрелов угодил ему прямо в правое бедро. Энергетические выстрелы, как и сами дроиды, были всего лишь трехмерными изображениями на основе света и не могли причинить никакого физического вреда, но мальчик был просто ошеломлен. Покалеченный дроид снова выстрелил, стараясь попасть в мальчика, но сумел послать выстрелы лишь в потолок. Поднявшись с пола, мальчик сказал:
— Конец программы.
Когда голографические дроиды исчезли, и юноша выключил тренировочный меч, Эмбас сказал: