Отряд
Шрифт:
– И что мы будем делать? – спросил Ньют.
– Именно это я и пытаюсь выяснить. – Тим ткнул пальцем в незнакомца. – Он явно болен. А еще, как видите, разбил наше радио. Не знаю почему. Возможно, у него неприятности. Может быть, даже с законом. Я, конечно, не знаю, кто он такой.
– А как насчет его бумажника? – сказал Эфраим.
– Я проверил. – Тим неосознанно тер руки друг о друга, словно мыл их. – Карманы пустые.
– Он сам выглядит пустым, – тихо произнес Шелли.
Мальчишки мимолетно поглядывали на незнакомца, а потом так же
– Наверное, он не всегда так выглядел, – предположил Кент.
– Конечно, нет, – отрезал Тим, раздраженный их неприкрытым отвращением. – На всякий случай я связал ему руки и ноги. Кто знает, что еще он решит испортить.
– Да, хорошая идея, – сказал Шелли. – Я имею в виду, что он может сойти с ума. И убить нас всех мясницким ножом.
Тим взглянул на высокого стройного паренька с пустыми серыми глазами, нахмурился, а потом произнес:
– Хочу кое-что спросить у вас всех. И хочу, чтобы вы ответили честно. Обещаю, что не буду сердиться. Скажите, кто-нибудь из вас взял с собой телефон?
– Вы же сами запретили нам их брать.
– Знаю, что запретил, Ньютон. Но еще я знаю, что подростки не всегда делают то, что им говорят. – Тим посмотрел на Эфраима. – Так как?
Эфраим покачал головой:
– Я подумывал об этом, но…
– Черт, – прошипел Тим, выдавливая это слово сквозь сжатые зубы. Он ощутил странную сладость, резкий привкус сахарина на языке. – Послушайте, мальчики, все будет хорошо. Честно. Случилась непредвиденная ситуация, вот и все. Меня беспокоит только одно: этому парню нужна медицинская помощь. А у меня нет подходящего оборудования.
– Ты сказал, что он приплыл на лодке, – заметил Кент.
На рассвете Тим ходил на пристань. Но лодку завести не смог. Исчезли свечи зажигания. Мог ли этот человек открутить их и… Что? Выбросить в океан? Спрятать? Зачем ему это делать?
– Да, лодка есть, – признал Тим, – Оливера МакКэнти, судя по всему. Ты же знаешь, какая она маленькая. Все мы на ней вернуться не сможем.
– Кто-то из нас сможет, – ответил Кент, – и передаст моему отцу, что случилось.
Отец Кента был шефом полиции Нижнего Монтегю. Джефф Здоровяк Дженкс. Ростом в шесть футов и семь дюймов, весом в двести пятьдесят фунтов, он являл собой перворазрядную плоть правоохранительных органов. Почти каждый вечер старший Дженкс объезжал город на патрульной машине. «В которой похож, – думал Тим, – на орангутанга, втиснутого в кухонный шкафчик». Впрочем, на лице шефа отражалась печаль – возможно, оттого, что он считал вселенской несправедливостью получить от Бога такое большое и сильное тело и не иметь возможности использовать его в борьбе с достойными противниками. Но Дженкс выбрал неподходящую для подобных мечтаний юрисдикцию: в округе Монтегю самым опасным злоумышленником был Слик Роджерс, местный самогонщик, чьи перегонные кубы иногда взрывались, выжигая акры кустарников.
– Вы, ребята, отправляйтесь в поход, как и было запланировано. В любом случае вы собирались идти одни, как то и требуется для прохождения испытания. Так что просто позаботьтесь о себе и проложите путь назад. Без моей помощи.
– Это
Кент замолк, слова застряли у него в горле. Тим положил руку ему на плечо. Мальчик сощурился – в тот момент Тим был уверен, что Кент стряхнет руку. Но этого не произошло, и скаут-мастер произнес:
– Сейчас мы должны сохранять спокойствие и следовать установленному плану.
– Но теперь все по-другому. План – это… Это пиздец.
Ньютон потрясенно выдохнул. Никто не должен так разговаривать со взрослым. Со своим скаут-мастером. Глаза Тима сурово заблестели. Рука на плече Кента напряглась, ногти впились в ткань, едва не разорвав ее.
– Закон скаутов номер семь, Кент. Повторяй.
Кент вцепился в ладонь Тима. В глазах мальчишки застыло пришибленное, виноватое выражение.
– «Скаут…» – тихо произнес Тим. – Давай говори. «Скаут…»
– Скаут подчиняется своему… – подсказал Ньют.
– Тихо, Ньют, – сказал Тим, – Кент и сам знает.
– Скаут… Подчиняется… – Слова с огромным трудом слетали с губ Кента.
– И кому же он подчиняется?
– Он подчиняется своему скаут-мастеру без…
– Без чего, Кент?
– …без вопросов. Он должен поступать так, как поступают солдаты и полицейские: он должен исполнить приказ, нравится это ему или нет, потому что таков его долг.
– И после того как исполнит, – продолжил Тим, – он может прийти и изложить любые доводы против. Но приказ он должен исполнить немедленно. Это и есть дисциплина.
Тим ослабил хватку; Кент отступил, потирая плечо. Скаут-мастер указал на пару портативных раций, которые лежали на столе.
– Если попадете в переделку, свяжитесь со мной. Мы ведь много занимались ориентированием, верно? Тут ничего нового. Утро прекрасное, а прогноз ухудшения погоды не обещал.
Никто не возразил скаут-мастеру. Никому не хотелось оставаться в хижине с… этим. Они были рады сослаться на особую привилегию детства, которая гласит: «Пусть старшие разбираются». Все ошеломительное и пугающее для детских мозгов рассеивалось как дым, когда за дело брались взрослые. Взрослые были Наладчиками, они были Решателями.
Мальчишки по-прежнему доверяли Тиму. Даже Кент. Поэтому они выйдут под ясное осеннее солнце и, наполняя легкие свежим воздухом, будут бороться, бегать, смеяться и наслаждаться свободой от этой странной ответственности, в чем бы она ни заключалась. А когда вернутся, все снова будет хорошо. Мальчишки искренне в это верили, поскольку до сих пор эта истина оставалась неоспоримой.
На самом деле Тим собирался пойти с ними. Но ему нужно было время, чтобы понять, что, черт возьми, происходит с незнакомцем. К тому же исчезновение свечей добавляло беспокойства. И не только потому, что отрезало их от Большой земли. Ведь что за человек способен вывести из строя свое единственное средство для побега? Преступник? Возможно, беглец. Или человек, стремящийся к смерти.