Отряды в степи(Повесть)
Шрифт:
— Пить, — просил Михаил Иванович еле слышно. Он терял последние силы.
Глядя в его изменившееся, почти неузнаваемое лицо, Меланья Никитична вспоминала те далекие годы, когда Михайло, молодой тогда и красивый, пришел к ней на хутор Козюрин; там и Сема родился, и прожили они почти десять лет. Вспомнила, как нужда заставила всю семью искать счастья на Ставропольщине, но и там жить было нелегко, и они вернулись на Дон, на хутор Дальний-Литвиновка…
— Пить…
— Попей, милый, попей, родной…
Всю жизнь Михайло искал счастья. Она родила ему трех дочерей и четверых
Так шли дни, шли ночи. Больной почти не разговаривал. Иногда открывал глаза, смотрел в потолок, будто видит там что-то такое, чего не видит никто. На пятую ночь под окнами что-то загремело и загрохотало, зацокали сотни копыт. Потом кто-то закричал истошно.
Хозяева за тонкой стеной зашевелились, зашептались.
Михаил Иванович, до того бывший в забытьи, вдруг открыл глаза и прислушался.
— Чего тебе? Попить? — спросила Меланья Никитична.
Он покачал головой. Какое-то подобие улыбки появилось на его почерневших губах. В горле заклокотало. Она скорее поняла, чем услышала.
— Наши.
Утром загремело в сенях. Кто-то спросил хозяев:
— У вас, что ли, Буденные квартируют? По всей деревне ищут.
Дверь распахнулась. На пороге стоял низкорослый человек в черной шапке и в мохнатой бурке горбом. В руке у него была плетка.
Меланья Никитична подняла голову, хотя и узнала человека по голосу. Это был Ока Городовиков.
Наконец пришла свобода.
— Я привез привет от сына, Меланья Никитична, — сказал Городовиков. — Семен жив и здоров.
Теперь можно было ехать домой. Меланья Никитична перевезла больного через Волгу в село Покровку. Но жизнь покидала Михаила Ивановича. Проболев еще десять дней, он скончался.
Часть пятая
ПОДВИГ ЗА ПОДВИГОМ
У белогвардейцев был бронепоезд, и это придавало им смелости. Они вели сильный артиллерийский и пулеметный огонь. Тогда красные конники при помощи железнодорожников пустили паровоз, обвешанный пироксилиновыми шашками. Паровоз мчался полным ходом и гудел. Эффект произошел самый неожиданный: белые бросили свои позиции, отступили, а их бронепоезд умчался. Конники атаковали отходивших белогвардейцев и успели отбить два пулемета, орудие.
Командование отряда решило при помощи железнодорожников оборудовать бронепоезд. Двадцать пять рабочих депо приступили к работе. Для бронирования паровоза был разобран старый водонапорный бак. Оборудовали две платформы. Их тоже «бронировали»: делали по краям деревянные короба, в которые насыпали песок сантиметров тридцать толщиной. Импровизированный бронепоезд был быстро вооружен и укомплектован пулеметчиками и артиллеристами. Добровольно вступила в отряд паровозная бригада.
Рано утром белые повели наступление. Белогвардейская артиллерия и бронепоезд открыли огонь по станции. Вступил в бой и красный бронепоезд. Артиллеристы меткими выстрелами подбили паровоз бронепоезда белых. Как только
Положение белогвардейцев стало отчаянным: началась паника. Казаки бросились бежать, падая под ударами клинков. Белые понесли большие потери.
— Надо объединиться, — не в первый раз стал убеждать Буденный командиров партизанских отрядов.
Для него это было ясно. Станицы и хутора, в которых сохранилась еще Советская власть, представляли собой островки в море белогвардейщины. Но тут завязывались горячие споры. Среди партизан были такие, которые хотели драться лишь за свое село, за свою станицу, за свою хату, не хотели уходить из родных мест.
— Поодиночке нас перебьют, — убеждал Буденный.
Он был прав в своих опасениях.
После больших походов и тяжелых кровопролитных боев было приказано отдохнуть. Для этого остановились в слободе Обганерово.
Буденновцы быстро расположились по землянкам. На рассвете к землянкам подошли белые и начали стрельбу. Но красные конники подняли тревогу, вскочили в седла и помчались в атаку. Белые не выдержали и бросились наутек. Разгорелся бой. В бою особенно отличился Ока Иванович Городовиков. Он сразу ворвался в самую гущу белых, разя их шашкой, не давая им прийти в себя.
После боя Семен Михайлович подъехал к Оке Ивановичу.
— Молодец, Ока Иванович! Если все так будут драться, то скоро ни одного беляка, пожалуй, не останется.
— Это было бы хорошо, — ответил Семену Михайловичу Городовиков, — скорей будем заниматься мирным трудом.
Однажды на хутор Аксай была послана разведка.
Вскоре она вернулась и сообщила, что туда прибыла белая дивизия генерала Виноградова.
Буденный разработал план разгрома этой дивизии.
Выступили в три часа ночи, двинулись с большой осторожностью. Запрещено было громко разговаривать и курить.
Подошли к хутору. Командиру 1-го полка Маслаку было приказано обойти хутор с юго-восточной стороны и ждать сигнала. Сигнал — пушечный выстрел. С западной стороны подошел 2-й полк Гончарова.
Об этом доложил связной. Буденный приказал командиру батареи Бондаренко дать пушечный выстрел.
Бондаренко не заставил себя долго ждать. Раздался выстрел, и оба полка кинулись в атаку. Внезапный налет вызвал страшную панику в стане белых, некоторые из них выбегали из землянок полураздетые. Около сотни белогвардейцев на конях все-таки бросились в контратаку, но ничего не смогли сделать. Человек пятьдесят успели убежать, остальные попали в плен или были убиты. После боя подсчитали трофеи: орудия, пулеметы, винтовки и другое военное имущество.