Отрываясь от земли

Рейдо Диана

Джастина криво улыбнулась, подумав: а ведь встреча начиналась вполне невинно. Наверное, должен быть какой-то закон, согласно которому бывшие любовники не имеют права встречаться какое-то время после разрыва. Сколько же должно пройти времени, интересно? Месяц, три месяца? Полгода? Или даже год?..

И почему люди, которые проводили часы и дни в постели, получая удовольствие от тепла друг друга, впоследствии получают похожее удовольствие от стрел и колючек, выпускаемых в адрес другого?

— Всего хорошего тебе, Ник, — вежливо попрощалась

она, застегивая пуговичку у горла. Подумала — стоит ли передать привет Кимми? — и решила, что, пожалуй, не нужно этого делать. А теперь она поедет домой и хорошенько выспится.

Ник в задумчивости смотрел на нее.

От чизкейка отломилась карамельная веточка и приземлилась туда же, где уже уютно примостилась петрушка. Ник не замечал этого, по-прежнему продолжая сидеть с задранной над блюдцем вилкой…

— Знаешь, — неторопливо произнес он, наконец-то раскрыв рот для сокрушительного удара, — в сущности, ты не такой уж и плохой человек. Да, немного вяловата в постели… но и это не страшно. Вот главное, что отличает Кимми от тебя: у нее есть цель в жизни, есть стабильное занятие. И у меня есть цель. А у тебя — нет…

Кажется, теперь она не поедет прямиком домой.

Теперь, пожалуй, она вернется к Мэгги — наверняка у подружки еще осталась порция-другая рыбы… а заодно и бутылочка хорошего вина.

Теперь она вернется к Мэгги и с чувством, с толком, с расстановкой напьется…

3

Мэгги, разумеется, не на шутку встревожилась.

Еще бы: несколько часов назад Джастина, будучи в полном здравии и бодром расположении духа, уехала от нее домой. А теперь вдруг вернулась — мало того что на ночь глядя (само по себе это не было проблемой), так еще и мрачнее тучи.

— Проходи-проходи. То есть заходи снова. Что-нибудь случилось? Что это за коробка у тебя в руках?

— Ну как же… Это ведь мои вещи, — сообщила Джастина и всхлипнула.

— Вещи. Просто замечательно. Откуда?

— Я встретилась с Ником.

— А отменить это важное событие было никак нельзя?

— Наверное, можно, — помедлив, призналась Джастина. — Все равно это не привело ни к чему хорошему.

— О чем ты говоришь? Вы поссорились?

Джастина рассмеялась: в этом смехе отчетливо прозвучала горечь.

— Ну да. Само собой. Мэгги, очнись: мы ведь расстались. Как мы могли поссориться еще больше, чем уже навыясняли отношения?

— Хм… Да, действительно, — пробормотала Мэгги.

Джастина прошла вслед за ней на просторную, ярко освещенную кухню.

— Но ты права, — она небрежно задвинула ногой картонку в угол, — ничего хорошего из нашей встречи все равно не вышло. Я не собиралась его обижать. Это он наговорил мне гадостей… Ты представляешь, он…

Мэгги, решительно расправив худенькие плечи, сделала самую правильную в данной ситуации вещь.

— Стоп! — громко сказала она. — Я слышать ничего не желаю!

Вещи эти отнесешь домой, если они оказались так уж нужны тебе. А что касается Ника — я больше не желаю слышать это имя. И, знаешь, производных от него тоже изволь отныне не упоминать.

— Но… как же так? — растерянно пробормотала Джастина.

— А вот так. Детка, ты когда-нибудь читала таблоиды? Ну разные новости и сплетни из жизни звезд? Может, под этими сплетнями иногда даже скрывается и совершенно реальная информация.

— К чему такое вступление? — Джастина сморщила курносый нос.

— А вот к чему, милая. Когда ты переворачиваешь последнюю страницу, ты делаешь это окончательно. Ты не перечитываешь этот бульварный листок, ты отправляешь его в мусорное ведро. И отправляешься дальше — жить своей жизнью. Своей, а не чьей-то чужой, не надуманной. Все, что Ник мог наговорить тебе про тебя же, настоящей Джастины Доннел не касается! Это прошлый роман, и остался он там, где ему и полагается быть, — в прошлом.

— Мэгги, но ведь то, что он сказал, не может быть справедливым…

— Именно поэтому я и не вижу смысла все это обсуждать. Если хочешь, мы поговорим о моей работе, о твоей семье, о прогулках, магазинах, книгах. Только не о том, что вы с Ником наговорили друг другу. Направь свою энергию в будущее, не в прошлое! Вы ведь даже не сумели остаться друзьями, кажется…

— Кажется, да, — эхом откликнулась Джастина.

— Так что самое время выбросить его из головы и как следует задуматься.

— Задуматься? О чем?

Мэгги ловко резала пшеничный хлеб с отрубями на деревянной доске. Рыба уже подогревалась в аэрогриле. Джастина, желая быть полезной, потащила пробку из початой бутылки с белым вином.

— Вспомни о том, кто ты есть… Не о том, какой тебя хотят или хотели видеть. Да ты давным-давно растеряла весь свой задор! Ты-то себя каждый день в зеркале видишь. А для тех, кто сталкивается с тобой реже… как я, например… перемены слишком очевидны. Они более чем бросаются в глаза. Где та Джастина Доннел, которую все любили именно за то, что ее ничем нельзя смутить?

— Так уж и ничем!

— Она редко унывала. Не пыталась соответствовать чьим-то понятиям. Всегда наслаждалась жизнью. Никто не мог сравниться с ней в умении кружить головы мальчикам на любом танцевальном вечере. Для этого ей даже не требовалось начинать танцевать.

— А вот и неправда.

— Чистая правда.

— А вот и нет!

— А вот и… да.

— Ты что-то путаешь.

— Да брось, это у тебя проблемы с памятью. Сознайся.

— Ну, может, и так…

— Кто одевался ярче всех? Когда это ты успела полюбить унылые цвета?

— Я просто… хм… кажется, я несколько раз заглядывала магазины в сопровождении…

— Кого?

— Кажется, его имя больше нельзя произносить? — лукаво прищурилась Джастина.

— Кажется, да. Нужно проверить: может быть, в морозилке еще осталось мороженое…