Отсекая лишнее
Шрифт:
— Не подавись ты! — Кенши положил голову на ладонь и смотрел на дочь с теплотой, излучать которую способны, пожалуй, только родительские глаза — обед конечно не бесконечен, но времени у нас достаточно. Да и говорить долго я не намерен.
— Я слушаю, — Юки моментально, в тон отцу, переключилась с шуток на деловой лад.
— Как вы долетели?
— Вы? В смысле мы? А кто?.. — черные бровки девушки удивленно поползли вверх.
Кенши-сан вместо ответа внимательно посмотрел дочери прямо в глаза и слегка изломил губы в снисходительной усмешке.
— Ну
— В каком из? — Кенши продолжал неотрывно глядеть дочери прямо душу, прожигая ту самым сердечным теплом.
— Понятно… Ладно, пусть это был риторический вопрос.
— Так кто он? Тот, с кем ты прилетела?
— Оооооой!.. Его зовут Илья, он русский.
— Его зовут Илья, и он русский… — бизнесмен задумчиво процитировал дочь, — и это все?
— А что ты хочешь услышать?
— Кто он лично для тебя, как вы познакомились, что ему здесь нужно? Короче я хочу, чтобы ты перестала прикидываться дурочкой.
Юки молчала, казалось, что взгляд ее вот-вот утонет в ароматном черном вареве. Не понятно было то ли она тщательно обдумывает ответ, чтобы не утруждать отца ненужными подробностями, то ли просто психологически закрылась, не желая быть жертвой допроса. Внимательные глаза отца видели все это, но гадать о причинах такого поведения он не стал, вместо этого он выбрал беспроигрышный вариант, который почти всегда срабатывает со всеми женщинами, близкими уж точно. Он просто взял и нежно погладил руку дочери, подкрепив эти действия словами, мягкими и теплыми, как бархатное покрывало:
— Юки, ты ведь моя дочь. Пойми, какая бы взрослая и самостоятельная, умная и красивая ты не была, в моих глазах ты всегда будешь маленькой Ю.
Ярко-розовой краске потребовалось меньше 2 секунд, чтобы раскрасить смуглые щеки, а выплеску эндорфина попросить у мозга оттиснуть на них 2 маленькие, довольные ямочки. Трюк сработал. Юки подняла поигрывающие огоньками отраженного света глаза, настроение ее тут же переключилось на диаметрально противоположное, и улыбнувшись она ответила:
— Вот и он меня так же зовет. Надеюсь вы не сговаривались? Не удивлюсь, что твои ищейки могли найти его номер.
— Моим ищейкам и без того есть чем заняться, — улыбнувшись в ответ, сказал отец.
— Мне кажется, нет я уверена, что влюбилась, пап.
— В мужчину? Ты серьезно? Наконец-то, боже! Ты не представляешь, как я рад это слышать!
— А если бы в женщину? Тогда это многое бы поменяло? — характер, улизнув на миг из-под контроля своей владелицы, сверкнул в глазах яркой вспышкой.
— Ну… — протянул Тагава старший, почесывая ладонью затылок, — скажем так, я попытался бы по минимуму показать свое разочарование.
— Ты неисправим, отец! Ты вообще в курсе, что мир меняется?
— Эх, дочка!.. Ты удивишься насколько. Но об этом мы еще сегодня поговорим. На самом деле ты меня сейчас сильно обрадовала. Моей радости вообще не было бы предела,
— Тогда бы его звали уже не Илья! А, к примеру, Котаро… Бр!.. — Юки поежилась, — оказывается ты еще и расист! Ну просто здорово!
Сказано это было в шутливой манере, но интонации подчеркивали, что в каждой шутке есть доля правды, порой и очень большая. Кенши же, прекрасно зная дочь, не дал кресалу колючей и безжалостной молодости снова рассыпать искры противостояния, и вполне искренне рассмеявшись, ответил:
— Да перестань ты уже вечно атаковать старика! Порой страшно с тобой разговаривать!
— Это мне страшно, пап!
Наступила пауза. Семья Тагава синхронно хрустнула откусываемым печеньем, синхронно же поднялись в воздух чашки и опустились обратно на стол после сделанных глотков. Слаженность действий, их одновременность напомнили о единстве и схожести, и теперь уже Юки погладила смуглую сухую руку отца.
— А еще он, как я поняла какой-то компьютерщик, так что его номер не так-то просто было бы достать. Даже тебе. А познакомились мы в Исландии совершенно случайно, на пляже. Я там была с Хельгой, ну помнишь, с этой блондинкой, я тебе еще отправляла фото, когда ты спросил, чем я занята?
— Как кстати она отреагировала, когда у вас с этим парнем все завертелось?
Юки усмехнулась, покачала головой.
— Лучше не спрашивай. Скажем так, она расстроилась.
— Могу представить.
Пауза, хруст печенья. Кенши как бы между прочим, случайно посмотрел на часы. До конца обеда оставалось чуть меньше получаса.
— Ладно, теперь давай серьезно, — вновь заговорил он, — как вы долетели? Было ли что-то необычное?
— О! — воскликнула Юки, — не то слово! Совсем вылетело из головы почему-то, но сейчас, когда ты напомнил… Нас встречали настоящие истребители! А еще внизу мы видели военные корабли!..
Она осеклась, понимая, что детская возбужденность с нотками эйфории в голосе, совсем не соответствует серьезности момента и обсуждаемым событиям, и продолжила уже куда как более серьезным тоном:
— Мы что, воюем?
— Пока нет, совсем нет. Если бы было введено военное положение, самолеты так просто бы не влетали, думаю ты понимаешь.
— Я бы не назвала это простым влетом…
— Его бы вообще не было, — перебил Тагава-сан, — но ситуация очень напряженная. Ты спрашивала в курсе ли я перемен, которые происходят сейчас в мире, я отвечу. Я возможно сейчас один из немногих людей, кто напрямую дал им ход.
Юки молчала, продолжая сосредоточенно слушать.
— Наш фонд, наследницей которого является угадай кто? — как бы, между прочим вставил Кенши и, не дожидаясь ответа сам же продолжил, — правильно, ты. Так вот, наш фонд оказывает финансирование одного очень амбициозного российского проекта. Кстати, какая ирония, что твой Илья тоже русский, просто какой-то новый виток российско-японских отношений получается, во всех сферах…
Юки хмыкнула. Шуточная отсылка ей понравилась. Глава семьи тем временем продолжал: