Отшельник. Его девочка
Шрифт:
Я раздраженно вздыхаю.
Я не хочу никого принимать. Я хочу либо объяснений, либо чтобы Отшельник оставил меня в покое.
И да, я все-таки на него злюсь!
— Ладно, — шепчет Женя с нотками грусти в осипшем голосе. — Кажется, скоро будет дождь. Пойдем в дом.
Я вновь смотрю под ноги, опасаясь острых шишек. Осторожно ступаю по мягкому влажному мху.
Мы молча моем ноги под краном возле бассейна, молча входим в замок с заднего входа.
Кусаю губы, зная, что сейчас мне нужно пойти в кабинет Льва Сергеевича
Подхожу к массивной двери. Сердце трепыхается между лопаток.
Ну же, Дарина, нельзя быть такой трусихой!
Набираюсь решимости, стискиваю челюсти до скрежета и пальцы сильно в кулаки сжимаю.
Толкаю дверь, и она противно скрипит петлицами.
— Пришла? — голос Льва Сергеевича какой-то ядовитый.
— А у меня был выбор? — смело спрашиваю в ответ.
Отшельник оборачивается. Смеряет меня блестящим взглядом. Выразительно приподнимает бровь.
— Лев Сергеевич, я больше не ваша рабыня и…
— Рабыня? — усмехается он, приближаясь ко мне.
Его мощная опасная фигура в пару шагов оказывается рядом со мной.
— Ты никогда не была моей рабыней, Дарина, — цедит сквозь зубы.
— А кем же я была? — смотрю с вызовом прямо в его холодные глаза.
Он молчит.
Только смотрит так, будто по стене меня размазать хочет. Не понимаю, почему у него такая реакция.
— Зачем ты пошла в тот клуб? — спрашивает Отшельник.
Мой вопрос игнорирует. Я шумно выдыхаю ему прямо в лицо.
— Захотела и пошла, — вскидываю подбородок.
— Разве ты не знаешь, что в таких заведениях делают с хорошенькими девочками?
— Ничего! Ничего не делают! Моя подруга Тина ходит в клубы, и всегда возвращается живой и невредимой. И я бы вернулась целой, если бы ваш человек не вмешался!
— Кстати, твоя подруга, — Лев Сергеевич на мгновение опускает взгляд. — Я не хочу, чтобы ты с ней общалась, Дарина.
Я просто офигеваю от его слов!
— А это не вам решать, — заявляю с суровым выражением лица. — Тина очень хорошая. И я люблю ее, как подругу!
— Она втянет тебя в приключения, — сурово рычит Отшельник.
Повисает молчание. Мы просто молча смотрим друг на друга. Прямо в глаза. И только его напряженное дыхание разрезает немую тишину.
— Зачем вы велели привезти меня к вам? — тихо спрашиваю, замерев.
— Я спас тебя от изнасилования, скажи спасибо.
— Спасибо! — вскидываю подбородок. — Только я не просила об этом!
— Смотрю, ты стала слишком смелая, девочка, — шипит Лев Сергеевич, как опасный ядовитый змей.
Даже глаза его темнеют, наливаются яростью.
Меня под ребра ударяет противный страх. Сбежать хочется. Но я продолжаю смотреть в его глаза с равнодушием.
Что он за человек вообще такой!
— Мы с тобой сегодня уезжаем. Будь готова через пятнадцать минут, —
Я шире распахиваю глаза.
— Куда мы уезжаем? Я никуда не поеду! И вообще, мне домой нужно к маме. Она не знает, что я…
— Она знает, — перебивает меня.
— Нет, я должна…
— Ты должна закрыть рот и поехать со мной, Дарина, — властно выдыхает мне в лицо.
— Я не ваша собственность, — напоминаю строго, но Отшельнику все равно.
— Раз ты здесь, значит, все еще моя, — его руки ложатся на мою поясницу.
Я вздрагиваю от неожиданности. Упираюсь ладонями в его широкую грудь. У меня сердце в пятки падает. А мужчина дерзко впивается в мои губы.
Я сильно морщусь и пытаюсь вырваться.
Я не позволю!
Не позволю ему снова продавить меня и вывести на секс!
Но Лев Сергеевич так дерзко и ненасытно снимает мои губы своими, что по позвоночнику катится жар и перед глазами проносится тот нежный момент, когда он гладил меня по волосам.
Пронизывает свой язык в пространство моего рта, лишая способности дышать. Жадно всасывает мою губу в свой горячий рот. Терзает. Властно ласкает. Дерзко и грубо. Просто трахает мой рот своими жесткими и требовательными губами.
Отрывается.
Смотрит в глаза.
— Ты мне не безразлична, — хрипло говорит, прерывисто и возбужденно дышит. — Но мне нужно время.
— Для чего? — лепечу, судорожно хватая воздух припухшими губами.
Игнорирует.
А его ладони вот-вот прожгут мою майку и оставят ожоги на теле. Мне плакать хочется из-за всей этой ситуации. Неужели нельзя просто сказать все, как есть? Зачем строить эти интриги?
Я ведь живой человек! И мне тоже больно от такого отношения к себе.
— Ты поедешь со мной? — спрашивает с какой-то плохо скрываемой надеждой.
Я тяжело дышу, взвешивая его вопрос.
— Куда? — голос скатывается в сиплый шепот.
Отшельник сильнее сжимает пальцы на моей талии. Мне почти больно.
— Что в той комнате за белой дверью? — вновь лепечу я.
В ответ молчание и пристальный блестящий от ожидания взгляд.
— Вы в меня влюблены? — шепчу.
Наверно, глупо это спрашивать. Он не ответил на два предыдущих вопроса, и уж тем более не ответит на этот.
— Я вас совсем не знаю, — глухо говорю я, прикрыв веки устало. — И вы делаете мне больно своим молчанием и безразличием.
Лев Сергеевич убирает руки от моего тела.
— Я прошу проявить терпение, Дарина. Я расскажу, но не здесь. И не сейчас.
— А когда? — нетерпеливо пищу я.
Я точно знаю, что если не уеду от Отшельника сейчас, то уже никогда сама не смогу разорвать эту связь.
Он как заразная болезнь, парализующая разум.
И сейчас Лев Сергеевич так смотрит в мои глаза, словно умоляет меня остаться рядом. Его лицо все еще суровое и безразличное, но этот взгляд… он просто за душу меня берет.