Отшельник. Его девочка
Шрифт:
— Давыдов приказал тебя привезти, — мужик открывает дверь наглухо тонированного внедорожника и пытается засунуть меня на заднее сидение. — Да сядь ты уже! И так с огнем играешь!
Я на мгновение зависаю, когда слышу, что мы сейчас к Льву Сергеевичу поедем. И Шкаф пользуется заминкой.
Ловко хватает меня за затылок и просто швыряет в тачку.
— Ай! — громко кричу я, больно ударившись обо что-то коленом.
За мной захлопывают дверцу, и я понимаю, что снова вляпалась. И если
Да и к Льву Сергеевичу сейчас ехать страшно. После того, как меня поймал Шкаф в клубе, напугав несостоявшегося насильника Дениса.
Я сажусь на сидение, и только сейчас замечаю за рулем Константина!
У меня прямо мурашки по позвоночнику прокатываются, и слабые лучики надежды мелькают в кромешной тьме.
Меня хотя бы не убьют и не трахнут. Это уже хорошо.
Машина трогается, шурша колесами по асфальту. Сквозь плотную тонировку я вижу выходящую из клуба обеспокоенную Тину с Женькой и Глебом. Подруга, наверно, в шоке от того, что я пропала.
Ни документов с собой, ни телефона. Даже написать ей не смогу.
И маму не смогу предупредить, что со мной все хорошо.
Хотя хорошего пока мало…
Тяжело и прерывисто дышу, стараясь успокоить разбушевавшееся сердце.
Слежу за дорогой внимательно, придвинувшись поближе к дверце. Рука лежит на ручке, пальцы дрожат. Если внедорожник свернет куда-то не туда, то я лучше вывалюсь из машины на ходу.
Но уже через пятнадцать минут за окном начинают мельтешить знакомые силуэты сосен.
Я немного расслабляюсь.
— Почему Лев Сергеевич решил увидеть меня именно сейчас? — набравшись смелости, спрашиваю у Константина.
Он молчит. Только мельком осматривает мое отражение в зеркало заднего вида.
— Как он узнал, что я пошла в клуб?
И снова в ответ тишина.
— За мной следили, да? — усмехаюсь собственной мысли, потому что она кажется мне практически нереальной.
— Да, — басом отвечает Константин.
Мое сердце ухает в желудок.
— Лев Сергеевич приказал за мной следить? — широко распахиваю глаза от шока.
— Ты задаешь слишком много вопросов для провинившейся шлюхи.
— Что? — шепчу возмущенно. — Никакая я не шлюха!
И снова эта поглощающая тишина в салоне машины.
Ужас просто!
То есть все это время я была под присмотром?
Поверить не могу…
Глава 24
Огни замка пробиваются сквозь размашистые ветки сосен, а я от нервов ерзаю по сидению и одергиваю подол короткого платья.
Вот теперь я по настоящему боюсь.
Лев Сергеевич не просто так стал за мной следить. Он будто чувствовал,
И я должна быть благодарна, что меня спасли от изнасилования, но мне не по себе.
Как смотреть в глаза этому сильному, строгому, холодному мужчине?
Мы не виделись чуть больше трех недель, и я уже и не надеялась на встречу. Но вот как все обернулось.
Меня везут в его дом, словно на казнь. И я дышать даже спокойно не могу. В горле першит и подташнивает из-за выпитого алкоголя.
Константин въезжает на территорию Отшельника, и у меня кружится голова от предвкушения встречи. Знаю, что Лев Сергеевич, наверно, будет недоволен мной. Но он захотел, чтобы я сегодня же приехала к нему!
Водитель тормозит прямо возле входа. Слышу лай огромных доберманов, и под кожей озноб нарастает. Дрожу вся от холода.
— Выходи, приехали, — цедит Константин сквозь зубы.
Дергаю ручку, и она поддается. Дверца легко открывается. А вот мне чтобы вылезти из огромного внедорожника приходится напрячься.
Ноги окаменели. В них словно пружины. Одно неловкое движение, и я упаду носом на ступеньки замка. Шатаясь, я с трудом держу равновесие, поднимаюсь медленно и неловко.
— М-даа-а-а-а! — недовольно цедит Константин за моей спиной.
Я судорожно выдыхаю и расправляю плечи. Нужно взять себя в руки, если хочу добраться до входа без разбитого носа.
Балансирую на каблуках, как канатоходец по тонкой ниточке, все же добираюсь до входной двери.
Собаки заливаются, как полоумные.
Ну все, Дарина. Ты пришла.
Закрываю глаза на секунду, вдыхаю запах влажного мха и хвои. Голова все так же кружится, и тошнота никуда не делась.
Дрожащими пальцами открываю дверь и на цыпочках вхожу в темный коридор замка.
— Лев Сергеевич? — вполголоса зову я.
Тишина.
Присаживаюсь на корточки и расстегиваю застежки на туфлях. Щиколотки уже болят от этих каблуков! Тот, кто их придумал, видимо очень сильно ненавидел женщин.
Беру свои туфельки в руку и ступаю по холодному полу босыми ногами. В тишине замка слышу гулкий стук своего сердца.
— Лев Сергеевич! Это я, Дарина! — чуть громче сообщаю я.
Может, он уже спит?
Все это кажется каким-то приколом или зло шуткой.
А я словно воровка в богатом доме.
Зажигается свет, такой яркий, что в глаза бьет. Я тут же щурюсь и ладонь к векам прикладываю.
— Черт, — тихо шиплю себе под нос.
— Выглядишь отвратительно, — Лев Сергеевич отвешивает «комплимент», и я тут же краснею.
Щеки пылают огнем от досады и стыда.
— Простите меня, — бормочу я, моргая.