Отстаньте от родителей! Как перестать прорабатывать детские травмы и начать жить

Телепова Надежда

Для кого эта книга?

Эта книга для взрослых детей, которые понимают, что «что-то не то» в этой изобилующей информации про необходимость «глобальной сепарации» и глубинной проработки, и ищут аргументы, чтобы этой чуши противостоять. Надеюсь, аргументы, приведенные мною, вам пригодятся.

Эта книга для мам и пап, чьи взрослые дети выбросили их на обочину, пойдя на поводу у модной сегодня чуши, обозначенной мною в начале. Книга поможет вам разобраться в происходящем и достойно пройти долину скорби по

«блудным детям».

Эта книга для всех, кто тонет в претензиях к родителям (какими бы они ни были). Я утверждаю со всей ответственностью: культивирование ваших ядовитых эмоций приведет вас в тупик, оказавшись в котором, вы заметите, что вся ваша жизнь по всем категориям идет наперекосяк (даже если пока кажется, что это не так). И на страницах этой книги вы найдете невыдуманные истории, на которых я наглядно покажу вам, как из этого тупика выйти и превратить «д&рьмо в удобрение».

Мудрости вам и любви, дорогие!

Глава первая

Фигура мамы, исцеление внутреннего ребенка и другие техники специалистов по обезболивающей франшизе

– Меня душит ненависть! Я так больше не могу! – кисти юной девушки стиснуты в кулаки, губы дрожат, вся она – сжатая пружина, готовая в любой момент отрикошетить.

Я сижу в кресле на первом ряду зала, где только что проводила семинар. Вокруг стоят несколько человек: обычно после моего выступления всегда подходят люди, чтобы задать вопрос, прокомментировать услышанное, сказать слова благодарности, уточнить какие-то моменты. Рядом со мной сидит женщина, которая дождалась своей очереди, а разъяренная девушка просто ворвалась в этот круг, буквально нависла надо мной.

– Я и вас ненавижу! – выпалила она.

Я молчу. Смотрю в ее глаза. В них отражаются муки борьбы, отчаяние, глубоко спрятанная боль. Девушку совсем не волнует, что ее исповедь происходит на глазах у многих свидетелей.

– Вы постоянно говорите о выборе! – почти кричит она. – То есть выходит, что я сама для себя выбрала весь этот ад, в котором живу?! Вы серьезно?! Я просыпаюсь, полная ненависти, я весь день тону в ней, уснуть не могу, потому что все мои внутренности переворачиваются от злости! И это я сама себе выбрала?!

Вокруг нас царит тишина. Я замечаю, как организатор семинара с решительным лицом делает шаг к девушке, чтобы «утихомирить неадекватную особу». Я слегка качаю головой, показывая ему: «Не трогайте ее!»

– Кого же вы так ненавидите? Помимо меня? – обращаюсь я к девушке.

– Мать! Эту женщину, которая зовется моей матерью! Это она сломала мне жизнь в мои 14 лет, когда сказала, что папа мне неродной, что она нагуляла меня от какого-то мужика на курорте! Это же надо – быть такой дурой! Такую травму нанести мне, подростку! И вот уже четыре года я жить не могу! И никто не сумел мне помочь, даже психолог! Травма слишком весома, и никак ее не проработать!

(Как же больно ей!)

Голос девушки срывается, дрожит, но она задерживает дыхание, делает глубокий вдох и долгий выдох (владеет методами

физиологической саморегуляции), разжимает кулаки, расслабляет кисти, трясет ими, таким образом сбросив напряжение, и продолжает, понизив тон голоса:

– Это из-за нее все! Я даже полюбить никого не могу! Хочу замуж за прекрасного человека, он мне предложение сделал, а я полюбить не могу! Женой, мамой быть не хочу, ведь я вся съедена изнутри! Никак не выходит проработать эту травму, которую мать тогда мне нанесла!

(И опять про травму, как будто пластинку заело…)

– Что такое произошло четыре года назад? Что побудило вашу маму открыть эту тайну?

– Отец ушел к другой женщине! Мой папа ушел – он всегда был мне папой! Он всегда относился ко мне как к дочери! Он тогда, 18 лет назад, простил мать, потому что любил ее, он никогда не выдавал этой тайны! Зачем она мне ее выдала?! Причем сделала это именно тогда, когда мне было так больно: когда папа ушел к своей медсестре, которая его окрутила, и даже не посмотрел ни в мою сторону, ни в сторону моего старшего брата…

Девушка замолчала. Видно, что она изо всех сил старается не разрыдаться. Немного помолчав, продолжает (голос стальной и жесткий):

– А вечером, когда мы с ней вдвоем пили чай, мать мне все это и выдала… Ну не дура ли?

Девушка закрывает лицо руками на несколько секунд, прижав ладони к глазам. Опять берет себя в руки. Опять стискивает кулаки. Распрямляется. Смотрит на меня сверху вниз:

– И вы будете по-прежнему утверждать, что это я выбрала ее ненавидеть? Или же все-таки она сделала все для того, чтобы я ее ненавидела?

– Я могу сказать, зачем ваша мама так с вами поступила.

В глазах девушки – изумление, недоумение, вопрос.

– Я скажу, зачем она это сделала, – повторяю я. – Хотите?

(Господи, помоги мне сейчас скальпелем жесткого слова разбудить ее, вскрыть нарыв.)

Не дождавшись ответа, я немного помолчала, настроилась, чтобы включить в свой голос и в интонацию эмоции девушки, ее боль и отчаяние, потом произношу:

– Ваша мама видела, как плохо вам, ее дочке. Она видела, как каждую клеточку души ее любимого ребенка раздирает от невыносимой боли из-за предательства дорогого человека. И тогда мама решила сделать дочке еще больнее, прямо изо всех сил – удар! Еще удар! Получай, дорогая!

Девушка отступила от меня в ужасе:

– Вы в своем уме?! Да нет же! Нет!

– Конечно, нет, – сказала я уже спокойным голосом.

Девушка трясет головой, прижимает к вискам указательные пальцы. (Неужели мне удалось разбудить ее разум?!)

Пауза. Я задаю вопрос:

– Так почему мама пошла тогда на этот непростой для нее разговор?

– Не знаю.

– Подумайте. Вам тогда сколько лет было?

– 14.

– А маме?

– 36… Нет… 37.

– Молодая женщина, преданная мужем. Мужчиной, который, благородно простив ее 18 лет назад, бросил сейчас, разрушил семью, предал жену и детей. Может ли она быть уверена, что история 14-летней давности не всплывет в лживом свете?