Отстаньте, ваше высочество!
Шрифт:
Гости тоже начали подниматься, благодарить за изысканные блюда, восхвалять повара и хозяев.
Милена во всю щебетала с эльфами, и во мне проснулась старшая сестра. Наверное, в королевском дворце ей ничто не грозит и волноваться не о чем. Но я не решалась оставить её без присмотра. Сердце сжималось от застарелой болезненной мысли, что свою Миленку в своём мире я не уберегла.
– Позвольте проводить вас, светлейшие сьены, – прозвучал голос. Самоуверенный, мужчины, явно не привыкшего к отказам. Того самого темноглазого эльфа.
Он стоял перед нами, высокий,
Милена польщённо поклонилась, я же скупо улыбнулась, но отказываться не рискнула. Тем более, что бабка так же свирепо наблюдала с противоположной стороны, глазами обещая самую страшную расправу.
Принц Нортен оглянулся на нас. Едва нахмурился, но всё же потопал со своей синеватой жердью в обход владений.
По дороге до комнат я позволила Милене отвечать на расспросы эльфийского кузена с ещё одним навороченным имечком Жилибертий Диклафаний. Даже не представляю, что из этого имя, а что фамилия. Судя по тому, что все отпрыски королевской семьи были Флуориниями, фамилии у эльфов всё же в ходу.
Диклафаний назначил нам по танцу на предстоящем балу, окинул внимательным взглядом дверь в наши покои, от которого сразу же захотелось переехать. После мило и весьма любезно распрощался.
Раскрасневшаяся Милена восторженно кружила по гостиной, пребывая где-то в своих мечтах. А я тут же утащила Бахтияра к себе в спальню.
– Что ты знаешь об этом Жилибертии? – спросила тихо, оглянувшись на дверь, чтобы никто не подслушал случайно. – Кроме того, что он племянник королевы Сантанель.
– Мало что знаю, – развёл руками раб, по традиции усаживаясь на пол. Между прочим, эта дурацкая традиция уже начинала злить. – Но могу попытаться считать его.
– Считать? – переспросила я.
– Асуры могут читать другие, более... ммм... плотные расы. Эмоции, иногда мысли, даже воспоминания. Мой дар не так силён, как у чистокровных. К тому же, госпожа Эллен наложила запрет его использовать. Но если это необходимо для безопасности вас и госпожи Милены, я могу попробовать.
– Тебе за это ничего не будет?
Бахтияр философски пожал плечами.
– Тогда пока не надо. Если припечёт, будем читать. Расскажи лучше, что ты знаешь о некоем Шараме. Он друг принца?
– Шарам Р’Санар? – задумчиво переспросил асур. – Сын Сатара Р’Санара, командира королевской охраны. Будущий личный телохранитель его высочества. И да, друг детства.
Хрена себе телохранитель! Таскается с принцем по сомнительным заведениям в сомнительной внешности!
Хотя, может, и правда охраняет. Теперь ясно, значит, это он достал Миоли адрес асуров. Где-то через людей своего отца.
И что тогда связывает Миоли с Шарамом?
Выходит, он тоже узнал меня там, у дома номер пять по улице Драконьей? А может, и специально пришёл туда, зная, что я там буду? Подстраховать или наоборот, проследить?
И что именно он рассказал принцу?
Блин, ну как же всё
– О чём задумалась, Миоли? – отвлёк меня голос Бахтияра.
– Я не Миоли, – машинально отозвалась я. И почти съёжилась под тяжёлым взглядом белозубого асура:
– Вы должны привыкнуть к этому имени, госпожа... Марта.
– Я не Марта! – взвилась я. – В восемнадцать лет, выпустившись из детдома, первым делом сменила это дурацкое имя!
– Прости, прости, – примирительно приподнял руки Бахтияр, и было в этом жесте, в этом обращении что-то близкое, почти домашнее. – И всё же ты не должна вздрагивать на обращение «Миоли», и уж тем более поправлять, когда слышишь его.
– Ты прав, – признала я, вздохнув.
Чуть помолчала, забравшись в кресло с ногами.
– А расскажи-ка мне, что ты знаешь о политической ситуации? Чем выгодны союзы обеим сторонам? Насколько я успела понять, Рутена – самое сильное государство этого континента, Анталгилера – соседнего. Остальные все мелкие и особой опасности не представляют. Войн нигде нет, если не считать небольших приграничных конфликтов и редких стычек. С оборотнями в основном, я права?
– Вы правы, – согласно кивнул Бахтияр.
Ну, не зря же я пыталась выудить крупицы важного среди бабкиных рассказов о всякой ерунде. А вот возвращение к уважительному «вы» резануло сильнее, чем внезапный переход на дружественное «ты».
– Знаете, почему наша Академия считается лучшей и почему сюда мечтают попасть со всех стран?
Я приподняла бровь, не совсем понимая, какое отношение имеет Академия к моим вопросам. Но видимо, всё же имела.
– Только в ней, – продолжил Бахтияр, – с самыми сильными и одарёнными юношами проводят специальный ритуал, благодаря которому они могут обрести дракона.
– Это как? – нахмурилась я. – Вроде верхового животного? Их мало и на всех не хватает?
– Нет, – усмехнулся Бахтияр. – В самом настоящем смысле. Стать оборотным драконом.
– Боже. Это противоречит всем законам физики!
– Зато прекрасно вписывается в законы магии, – развёл руками асур.
Да уж.
– Хм... получается, Шарам готовится обрести дракона?
– Это не принято афишировать, но полагаю, да.
– А принц?
– Что вы, госпожа. Принца никто не стал бы подвергать такой опасности. Тех, кто не сможет пройти ритуал, ожидает смерть. Поэтому отбор настолько тщательный и суровый. Его высочеству вполне достаточно повелевать армией драконов, а не лично быть одним из них.
– Логично, – согласилась я. – И раз уж драконов производит только Рутена, потому она и сильнейшая.
Бахтияр снова кивнул, подтверждая мои слова.
– Но в другие страны они тоже драконов выдают, я правильно понимаю?
– Иногда самые сильные претенденты других стран тоже могут обрести дракона. Но часто они находят в Рутене и свою истинную пару.
– А это что за хрень?
Вот чего никогда терпеть не могла, так всяких там истинных пар. Кто-то за меня решит, кого я буду любить или кто будет любить меня? Фиг вам, я и сама в состоянии определиться.