Отстойник
Шрифт:
Мик прикрыл дверь и припечатал ее гузном для вящей звукоизоляции.
– Пойдем бить Алонсо? – осведомился он кровожадно.
Может, и пойдем. То есть пойдем почти наверняка. А может, и бить будем. То есть и без этого вряд ли обойдется. Но – все по порядку.
– Эл, рассказывай, что ты из Гильермо выкачал.
– Алонсо – старший в группе, в которой состоит Гильермо.
– В банде, что ли?
– Банда? Это, насколько я понимаю, группа людей, которая совершает злодеяния?
Доведет он меня до инфаркта своим языкознанием.
– Именно она, Эл. Только не надо мне
– Ну… их группа занимается оказанием услуг разного рода, возможно идущих вразрез с законами государства… но… – Эл весь перекосился в поисках подобающих выражений.
– Но, он хочет сказать, они не конкретные «эти, знаешь», – пришел ему на помощь Мик.
– О да! Благодарю, мистер Микки. Гильермо знал не очень много. Алонсо давал ему приказы, Гильермо и его напарник Карлос выполняли их. В этот раз Алонсо поручил им следить за мисс Ким. Они прибыли сюда из Сан-Франциско следом за ней. По телефону Алонсо дал им указание пригласить мисс Ким на беседу с ним, и сам выехал сюда. При этом он разрешил им не стесняться в средствах, но для меня так и остается загадкой, почему они не попытались договориться по-хорошему.
Мик фыркнул. Я удержался, но в целом он прав. Что навсегда останется загадкой для меня – так это почему Гильермо решил применять форсированные методы, вместо того чтобы послать к рогачам своего босса Алонсо и побежать сдаваться иммиграционным властям. Ну как можно было рассчитывать, что угроза револьвером даже крупного калибра проймет человека с лицом фон Хендмана?
– Это все?
– Он очень боялся, – сокрушенно вздохнул Эл и покаялся: – Он думал о жене и детях, которые останутся без него сиротами. И я отпустил его, мистер Мейсон. Он и так уже пострадал более чем достаточно.
– Надеюсь, выносили вы его не на виду у Чарли?
– Обижаешь, через черный ход выпроводили, – успокоил Мик. – Не знаю, правда, далеко ли уйдет, видок у него был аховый, но Эл что-то над ним сотворил, и побежал он довольно бодро. Наверно, теряю пинательные навыки. Надо купить лежачую грушу.
– Я передал ему немного жизненной силы, – признался Эл. – Путь Хранителя – это не только стояние между законом и хаосом, друзья мои… Гильермо – не плохой человек, хотя и хорошим его не назовешь, и я должен был помочь ему.
– Типа как по зову сердца? – участливо уточнил Мик. – Ты бы, дружок, лучше за чердаком следовал. Каждому помогать – это ж никаких сил не напасешься.
Ох, не возьмут его в Хранители. А возьмут, так не обрадуются. Если он начнет следовать зову сердца, как диктует Путь Хранителя, одной педофилией дело не обойдется.
– Давно он убыл?
– Да уж часа два как.
Стало быть, уже добрался до начальства и худо-бедно доложил обстановку. Это объясняет, почему Алонсо оговорился, что зла на нас не держит. Но вместе с тем и усложняет дело. Если он не собирается требовать с нас возвращения своего Гильермо, то что ему тогда от нас нужно? Айрин? А я при чем? Обращался бы прямо к ней.
– Итак, у нас есть пропавшая Айрин, алчущий ее Алонсо…
– Чего-чего он ее? – Мик округлил глаза. – Мейсон, вот зачем ты так? Айрин – девушка приличная!
И этот человек читает Горация
– …и нам совершенно непонятно, чего Алонсо от нас хочет. Он не оговорился, что ему нужна Айрин. Он не просил ее прийти с нами и не пытался убедить нас приволочь ее в мешке, хотя, возможно, это еще впереди.
– Я так понимаю, вы подозреваете, что мисс Ким уже в руках Алонсо? – уточнил Эл и ощутимо нахмурился. В комнате даже потемнело. – Отвратительно! Иногда я счастлив, что мне не выпало жить в этом мире. У нас там, в Отстойнике, все куда проще! Правда, грубее, но встать лицом к лицу с самым грозным врагом легче, чем постоянно жить под угрозой коварства.
Эх, приятель. Где ж ты был всю мою жизнь? Я-то всегда полагал, что такие рассуждения – мой личный крест, и практически жизнь положил на то, чтобы от них избавиться. Да знай я, что не один такой трехнутый – мы бы партию сколотили и всем этим коварным вставили. А теперь уже поздно. Теперь я стар, ленив и скорбен приспособленчеством.
– Если она у него, то зачем ему еще и Мейсон? – разумно возразил Мик. – Ты на него глянь, вот тоже мне счастье!
Спасибо, сволочь.
– Может быть, его поразил тот профессионализм, с которым мы отработали его ребят? И он собирается нами пополнить свои поредевшие эскадроны? – Сам понимаю, что сильно натянутое объяснение, но других в голову не приходит. Это хоть не лишено некоторой вероятности. У ребят из провинции, чудом закрепившихся в больших городах, порой бывает удивительно раздутое самомнение.
– Сдается мне, от великих умственных усилий шифер сполз с твоей кровли, Мейсон.
– Предложи другие варианты.
– Через полчаса.
Если я еще не утратил сцепление с реальностью, то через полчаса этот халявщик рассчитывает вытрясти кучу вариантов из бедолаги Алонсо и придирчиво отобрать из них наиболее элегантные. Есть своя прелесть и в таком подходе. В частности, он не требует большого интеллектуального напряжения, а мышцы все равно надо как-то поддерживать в тонусе.
Открыл я одежный шкаф, принюхался. Редковато я в него заглядываю, так что скопище хранимых в нем шмоток со временем обрело душок некой затхлости. Что добавляется к общей скорбности образа. Вот этот плащик отойдет Элу. Он достал уже своей двуручной оглоблей, всюду таскаемой на виду.
– Примерь. – Плащ полетел в Хранителя. – У нас тут народ с предрассудками, так что меч придется маскировать. И не надо проповедей о символах, коими должно глаза мозолить.
– Никаких проповедей! – успокоил Эл, парень вообще местами сговорчивый. – Я так понимаю, вы возьмете меня с собой? Я счастлив буду оказать посильную помощь!
И не сомневались даже. Цепочка моих умозаключений проста, как азбука Морзе: всем этим парням нужна Айрин, вот пусть они за нее и подерутся, а призовую фемину мы, если найдем, перевяжем ленточкой и вручим победителю. Или не вручим. Это как получится. Одно могу сказать: мне от одного ее имени уже становится не по себе, не говоря уже о трицепсах, так что себя из конкурса претендентов исключаю бесповоротно.