Отступник на краю империи

Бадевский Ян

— Ладно, — буркнул Федя. — Попробую.

Положив руки на стол, оружейник уставился на Проектор. Толстяк мне сейчас напоминал первоклассника, который пялится на доску, пытаясь сообразить, что происходит.

— Представил? — не выдерживаю я.

— Ты меня отвлекаешь.

— Молчу-молчу.

Пару минут ничего не происходило.

А затем, когда я уже решил, что мы облажались, Проектор лязгнул, выдвинув из себя телескопическую секцию. Появилось мягкое голубое свечение.

Глава 6

Я

молчал, боялся спугнуть.

Федя замер, словно каменная статуя. Восхищённо уставился в пространство за окном. Судя по отражению паренька в стекле, он видел что-то, явно недоступное мне.

— Что там? — я не выдерживаю.

Наваждение схлынуло.

Оружейник вышел из транса и пробормотал:

— Очуметь.

Верхний сегмент тубуса с едва уловимым шелестом вдвинулся обратно. Голубое свечение свидетельствовало о том, что устройство потребляет энергию одарённого, но функционирует в пассивном режиме.

— Получилось?

Я даже активировать эту штуковину не сумел. На дирижабле Ока меня накрыло краткосрочным озарением — почудилось, что я вижу заснеженные улицы Никополя. Возможно, то были отголоски чужого видения, передавшиеся мне по нелепой случайности. Сейчас трудно сказать наверняка.

— Поезд, — сказал мальчик. — Я его видел.

— Поезд? — растерянно переспросил я.

— Ну, ты же сказал, надо хорошо представлять локацию. Мне лучше всего запомнился вокзал. В тот день, когда я сюда приехал.

— И?

— Я как бы оказался на перроне. Часы там, все дела. Толпы людей. И прибывающий поезд. Блин, как будто стоишь на вокзале, это реально круто!

Около минуты я потрясённо молчал.

А потом встал с кровати.

— Поздравляю, Федя.

— С чем?

— Ты освобождён от уборки комнаты на сегодняшний вечер. Развлекайся, Проектор можешь оставить себе.

Оружейник не поверил в аттракцион невиданной щедрости:

— Правда? И даже патроны делать не надо?

— Сегодня — не надо.

Вернувшись к себе в спальню, я вызвал Администратора и рассказал об успехах. Чужой ответил, что теперь надо научиться создавать двойника. Раз Федя оператор, он может призвать тестовую проекцию. Чёрное Око использовало против меня этих созданий, чтобы убить. Когда двойник направляется к жертве, он изучает её, впитывает умения и боевые техники, копирует стили и повадки. Проекция — в некотором роде слепок жертвы, хотя имеет облик оператора и действует в его интересах. В бою эта тварь автономна, поскольку оператор не может сравняться с тем, на кого объявлена охота, по быстроте реакции и навыкам владения холодным оружием.

Иными словами, пояснил Администратор, Федя может отправить свою проекцию в нужное место, дать задание и спокойно дождаться результатов. А может оперировать каждым шагом дубля, если посчитает нужным.

Тестовая проекция — это невидимый и неосязаемый призрак.

Жертвы у призрака нет, он к ней не привязан.

Проблема

в том, что отсутствие материального воплощения означает невозможность взаимодействия с предметами физического мира. Тестовая проекция не может ничего украсть. Зато может быстро путешествовать по миру, подчиняясь воле своего создателя, с минимальными затратами ки. Вещественность автоматически вынуждает Проектор извлекать из одарённого больше энергии, поскольку материальный объект нужно перетаскивать через иные измерения. Этот процесс с натяжкой можно назвать телепортацией, хотя он ближе по своей механике к путешествиям домоморфа.

Финальная проекция — это второй этап.

Здесь, пояснил Администратор, от Фёдора мало что зависит. Всю чёрную работу выполняет тубус. Главное — напитывай его энергией.

Спустя четверть часа я вывел для себя пошаговый алгоритм создания проекции оператором. Оставалось лишь обучить этому искусству оружейника и разработать план по незаметному проникновению в архив консистории. Разумеется, я не мог предугадывать, какими ресурсами обладают инквизиторы для защиты данных. Артефакты, дежурные провидцы… Мы рисковали нарваться на сюрпризы. Вот только выбора у меня, как всегда, не было. Пан или пропал.

…В пятницу мне вручили официальное приглашение на Зимний бал. Сделал это директор Андерсон собственной персоной. Большой босс заявился на второй урок к неудовольствию учителя иностранного языка, торжественно зачитал указ лидера клана и выдал два приглашения. Первое — мне. Второе — Анне Строгановой.

Думаю, не надо объяснять, что предстоящее торжество стало основной темой разговоров в моём классе на большой перемене. Когда мы с друзьями собрались за одним столом, первым не выдержала Регина:

— Сергей, я так рада!

И на меня тотчас посыпались поздравления остальных.

— Не похоже, что ты в восторге, — хмыкнул Гриднев.

— А ты текст этой писульки видел? — парирую я с набитым ртом.

— Покажи, — попросил Ираклий.

Я достал из рюкзака гербовый бланк и протянул старосте. Выглядело всё дорого-богато. Плотная бумага с оттисками снежинок, клановые печати и размашистая княжеская подпись.

Игорь прокашлялся, напустил на себя важный вид и начал читать:

— Тридцать первого декабря…

— Ой, только не вслух, — отмахнулась Маро. — Ничего нового там нет.

— Нам каждый год одно и то же присылают, — ввернула Регина. — Слово в слово.

— Грёбаные снобы, — возмутился Гриднев. — Решили опять подчеркнуть, какое я быдло невоспитанное?

Регина звонко рассмеялась, Маро многозначительно переглянулась с Ираклием.

— Не туда смотришь, — сказал я. — Шапка — это скукотища лютая. А вот дальше — проблемы.

— И какие тут проблемы? — Маро вырвала бланк из пальцев Игоря. — Соблюдение дресс-кода. Юношам — смокинг. Девушкам — вечернее платье. Допустимы родовые украшения и лицензионная артефакторика. Что не так?