Отступник

Седов Б. К.

Тот с бритым черепом и желто-зеленым синяком выглядел и впрямь что надо.

Продавец ухмыльнулся и спросил:

– Ты че пришкандыбал сегодня-то?

– Как и раньше. Порыбачить хочу.

– Глушилку? Не обломится.

– Ты не с дуба рухнул, Пушкарь? Или бабки не нужны?

– Лавэ не дешево, но очко дороже, – выдал афоризм бывший спортсмен. – Не велено строго-настрого.

Тимур сильно удивился:

– То есть как?

– А вот так! Ты же теперь у буржуя в команде, толкуют. А его парней мне приказано не

обслуживать.

Тимур призадумался. Лезть на рожон могло выйти себе дороже, и в иное время он бы отступил. Нашли бы нужное и в другом месте. Но у них с Майклом попросту не оставалось времени. Взрывчатка была нужна сегодня, сейчас, немедленно. Надо было выкручиваться.

– Жаль. А я хотел надолго брать. Крупную партию…

И он повернулся спиной к прилавку, сделав вид, что намеревается уходить.

Торгаш, подобно всем торгашам мира, клюнул на эту древнюю наживку.

– Эй, погоди! А сколько хотел?

– Да какая разница? Я много чего хотел. У тебя и нет столько, небось. А вообще-то что есть?

– Ну, тротил. И в шашках, и уже в корпусах водонепроницаемых. Из стволов – «калаши», «ТТ», «макаровы».

– Почем?

Продавец уже заглотил крючок.

– Ну, «ПМ» – штуку. Они чистые, не сомневайся, нигде не светились. Если подешевле, то китайские «ТТ» – и убойная сила у них побольше. За три сотни отдам.

– А автоматы?

– «Калаш» с укороченным стволом – полторы тонны.

– Сколько? – выпучил глаза Тимур. – Да в Мозамбике я три года назад «АК-47» на курицу выменял. Пятнадцать баксов красная цена. Стяжатель!

– Ну и вали в свой Мозамбик! – обиделся Пушкарь.

Но, видя, что Тимур снова поворачивается к прилавку пятой точкой, замахал руками:

– Не! Погоди. Ты ведь рыб хотел глушить? Тут все нормально, ты же знаешь. Дешево. Не изменилась цена. На крупную партию – скидки.

Тимур с прищуром поглядел на вошедшего в торговый раж братка, демонстрируя готовность все-таки пойти на переговоры.

– Сколько возьмешь-то?

Тимур подошел близко-близко и пошептал Пушкарю на ухо.

– Ни хуя себе! – На этот раз округлились глаза у торговца. – Я не дам тебе столько. Нету. Со склада брать надо.

– Прямо сейчас, – настойчиво сказал Тимур. – Семнадцать штук баксов. Тем более что склад твой через два дома. Я-то знаю…

И он вынул из внутреннего кармана безрукавки, в которую был одет, довольно плотненький конверт.

– Ты погоди. Это… пройди в наши апартаменты и погоди, да?

Тимуру ничего не оставалось, как ждать, и он протиснулся в узенький проход между домами, выглядевшими так, будто вчера вечером произошел налет вражеской авиации. Спустился в затхлый подвал и знакомой дорожкой по кривым и темным коридорам прошагал в уютную комнатку, где были стол, кресла и мягкий кожаный диван. Откинувшись на подушки, он расслабился и, не зажигая света, не включая телевизора, просто ждал четверть часа.

«Интересно, –

размышлял он, – этот тип сам решится дело делать или со Скрипачом снесется? Понятно, что Кислый после моего побега все краники им приказал перекрыть. Но этот бизнес ведет Скрипач и чувствует себя в нем хозяином. Может, и в свою игру сыграть решится. Мимо Кислого. Хотя шансы на это – фифти-фифти. Лучше бы, конечно, и вовсе без его ведома, но Пушкарь, наверное, не рискнет…

Впрочем, тут уже ничего от меня не зависит. Кто бы ни решал – главное чтобы правильно решил…»

Вошел Пушкарь и молча поманил за собой.

Что же, монетка судьбы упала кверху орлом. Решение было принято нужное.

Грузили втроем – Пушкарь, Тимур и Василий.

Управились на удивление быстро, и Василий уже завел движок, когда Тимур, вернувшись к прилавку, протянул продавцу конверт с деньгами. Считай!

Верзила, переломив пачку между пальцами, споро зашелестел купюрами, сопровождая это действо беззвучным шевелением губами. На его незапятнанном высокими мыслями челе собрались продольные морщинки, а в глазах с одинаковой интенсивностью искрились жадность и страх. На эту сделку он и решился только потому, что две тысячи долларов, которые Тимур явно переплачивал, продавец надеялся положить себе в карман.

Но уже дрожал при мысли, что Кислому донесут о нарушении запрета.

– Слушай, ты это… не говори никому, что я тебе глушилку продал. Если слух до Кислого дойдет…

Тимур решил было просто отмахнуться от трусливого продавца, но потом подумал, что можно и позабавиться. Уж больно хорошее настроение у него было.

– А почему это я молчать должен? – сделал он удивленный вид. – Все честно – я заплатил деньги и получил товар. Какие ко мне претензии?

– Не, претензий нету. Просьба есть. Не трепись.

– Отродясь трепачом не был, – вполне искренне вспылил Тимур. – И языком зря чесать не стану, но если спросят – скажу. Я клятвы юного пионера тебе не давал.

Продавец, крепко держа пачку денег, с ненавистью посмотрел на Тимура.

– Молчание недешево стоит, – как бы между прочим намекнул Тимур, ухмыляясь.

– Сколько? – набычился продавец.

Жадность в нем начала пересиливать страх.

– Семнадцать тысяч баксов.

У Пушкаря перехватило дыхание от такой наглости. Когда дар речи к нему вернулся, он сумел лишь просипеть:

– Вот же сука!… Забесплатно хочешь поживиться? Ну, ща…

– Почему это? – удивился Тимур. – Я за товар честно заплатил. А ты за молчание – смотри сам… Никто не неволит, мойкой вену не пилит.

– Я тебя прямо тут урою, падла, – Пушкарь сунул руку под прилавок.

Тимур сунул руку за спину и в ладони его оказался «глок», прежде уютно прятавшийся за брючным ремнем под безрукавкой.

– Не советую сильно дергаться…

Послышался шум мотора, и противники мгновенно спрятали стволы.