Отступники Эскулапа
Шрифт:
Старуха неспешно шла по коридору, немного прихрамывая на правую ногу. Костыль, на который она опиралась при ходьбе, сразу же привлек внимание Киряк, так как это была, несомненно, старинная антикварная вещица, сделанная каким-то искусным мастером и явно на заказ. Сверху на пожилой женщине было надето строгое коричневое платье, поверх которого на плечи была наброшена черная кружевная шаль. Шлейфом за женщиной в прихожую проник, мгновенно заполнив ее до краев, густой аромат дорогих духов.
«Шанель №5?.. Вроде бы нет… запах какой-то немного другой… или что-то еще?» – автоматически отметила про себя
– Елена, остановись!.. Тебе туда ходить нет ни какой надобности. Не в твоем это положении на мертвецов смотреть, – поверь мне на слово. Это я тебе, и как твоя бабушка, и как врач говорю, – с заметным волнением в голосе, но при этом твердым и совершенно не старческим голосом произнесла пожилая женщина.
В тех словах, которые она произнесла на довольно чистом русском языке, чуткое ухо капитана уголовного розыска все равно уловило характерный прибалтийский акцент.
«Значит, я не ошиблась в своем предположении о национальной принадлежности девушки. У нее в роду определенно есть прибалтийские корни. И бабушка – тому живое подтверждение», – промелькнула мысль у Киряк.
– Бабушка, ну зачем же ты вышла!?.. Тебе же теперь требуется как можно больше отдыхать. Так все врачи тебе говорят. А я здесь сама во всем разберусь, – обратилась к старушке молодая внучка.
– Не тебе Лена решать, что мне делать, а что нет, – строго произнесла в ответ старуха.
– Ну, тогда и не тебе решать, на что мне смотреть, а на что нет, – неожиданно резко и в тон ей возразила студентка.
После чего, хлопнув входной дверью и выскочив на лестничную площадку, она стремительно побежала вниз по ступенькам лестницы. Милиционеры, не растерявшись, быстро вышли из квартиры и поспешно последовали вслед за девушкой.
Елена спустилась на первый этаж очень во время, как раз в тот момент, когда санитары грузили тело мертвого Никитина на брезентовые носилки. Увидев застывшее в посмертной маске лицо Геннадия Никитина, девушка вновь побледнела, но затем произошло что-то невероятное. На очень короткое время, совсем мельком, на белом как мел девичьем лице проскользнуло искреннее изумление, а после, что было и вовсе поразительно, буквально на доли секунды возникло некое подобие радости. Однако уже в следующее мгновение, выражение лица Елены вновь приняло холодный и отстраненный вид.
Наблюдая со стороны за этой метаморфозой чувств, капитан уголовного розыска начинала понимать, что молодая девушка явно имеет какое-то отношение к убитому Никитину. Олеся Сергеевна решила поподробнее расспросить об этом Елену. Она пригласила девушку вновь подняться в квартиру и продолжить их прерванную беседу.
Зайдя вовнутрь, милиционеры обнаружили, что пожилая женщина ожидает их в коридоре на том же самом месте, где и была, когда они десятью минутами раньше покидали квартиру. Увидев внучку, старуха первым делом осторожно поинтересовалась:
– Ну, что там… посмотрела? Это не Артем, я надеюсь? – задала она вопрос, явно сдерживая переполнявшие ее эмоции.
– Нет, Слава Богу, это не он, – облегченно выдохнула Елена.
– Но, Вы же его узнали!?.. Я это поняла по выражению Вашего лица, – решила вмешаться в семейный диалог Олеся Сергеевна.
– Да, я его знаю, – честно призналась студентка. – Это Геннадий Никитин, мой бывший настойчивый
Внезапно у нее на глазах показались слезы. Но, быстро справившись с собой, она смахнула их на пол пальцами рук, после чего спокойно и твердо посмотрела на Киряк.
– Да бандит он был… самый настоящий бандит, – вновь подала голос старуха. – И поделом ему, гаду такому… Он Елене жизнь испортить хотел. А Лена уже почти как три месяца в положении находится от Артема. А тут, откуда не возьмись, появляется эта тварь, – совсем внучке прохода никакого не давал. Да он так сильно Артема избил, что тот потом в нейрохирургии три недели пролежал. А Ваша, кстати, дорогая милиция ничего даже и предпринимать не стала… Приходил как-то к нам один Ваш сотрудник и заявил, что нет, оказывается, никаких прямых доказательств того, что Артема именно Никитин избил. Нет, говорит, свидетелей этого преступления!.. И как Вам это нравиться, товарищи блюстители порядка? – уже довольно агрессивно задала вопрос старая женщина, обращаясь напрямую к стоявшим у входной двери милиционерам.
– А Вы, извините, кто будете? – неожиданно подал голос, молчавший все это время молодой участковый.
По всей видимости, эти нелицеприятные слова о своих коллегах его очень сильно задели. И теперь, он напряженно стоял с раскрасневшимся лицом, – было очень заметно, что мужчина еле-еле сдерживает себя, видимо, настолько сильно ему сейчас хотелось отстоять честь милицейского мундира.
– Да, простите, забыла Вам представиться – Хельга Генриховна Петерсон. Прихожусь родной бабушкой вот этой юной особе, Осиповой Елене. В настоящее время я на пенсии и проживаю здесь вместе со своей внучкой. Думаю для Вас этого вполне достаточно, – вызывающе произнесла старуха, обращаясь к участковому Пикалину.
– Ой, простите, пожалуйста, я так разволновалась, что совсем потеряла голову. Это всё из-за новости об этом убийстве… Вы проходите, пожалуйста, на кухню, я Вам свежего чаю заварю. Вы же здесь, наверное, с самого утра находитесь, наверняка уже продрогли. Я вот, как только вышла из квартиры в подъезд, то первым делом обратила внимание, насколько сегодня резко похолодало. Проходите, проходите… не стесняйтесь… сейчас и пирог вишнёвый будет. Я его в честь сегодняшнего праздника испекла, как раньше это всегда моя мама делала, – очень гостеприимно повела себя девушка.
Правда, произнеся слова о матери, у Елены на глазах вновь появились слезы.
Участковый, который очевидно был очень упертым молодым человеком и никак не мог простить старухе слов о работе милиции, вместо того чтобы принять это любезное предложение, наоборот, попросил у сотрудницы уголовного розыска разрешения покинуть расположение квартиры.
Киряк возражать не стала и, дав Пикалину распоряжение продолжить опрос местных жителей на предмет возможного обнаружения свидетелей преступления, сняла с себя верхнюю одежду и прошла на кухню.