Отступники Эскулапа
Шрифт:
– Олеся Сергеевна, сколько лет, сколько зим… – доброй широкой улыбкой поприветствовал сотрудницу уголовного розыска пожилой судмедэксперт с короткой стрижкой «полубокс» и небольшой седой «козлиной» бородкой.
Ильину уже было практически под семьдесят, но он настойчиво продолжал работать. Это был человек именно той – «старой закалки», а такие люди, как известно, работают до самой смерти, пока как говориться их не вынесут «вперед ногами» с места работы. Хотя в данном случае это был явно «черный» юмор.
– Здравствуйте, Петр Николаевич, – отвечая улыбкой, произнесла Киряк. – Я к Вам по делу.
– Ну, а как же иначе? Ко мне теперь все молодые женщины приходят
Киряк подробно рассказала судебному медику историю с необычным убийством бандита, а в заключение слезно попросила Петра Николаевича не затягивать со вскрытием и вынесением экспертного заключения.
– Да, Олеся Сергеевна, озадачили Вы меня. Я уже видел, что к нам привезли тело покойного, да и направительные документы, подписанные Озеровым, уже так же успел прочитать. Признаюсь честно, если бы не Вы, то ждал бы тогда Озеров по максимальным срокам результаты экспертного мнения. Не нравиться он мне, неправильный он какой-то для следователя… Вертлявый, что ли… необязательный. Не таким, по моему мнению, должен быть настоящий следователь уголовного розыска. Ну, да, Бог с ним. Хорошо, выполню я Вашу просьбу – будет заключение по трупу. Завтра в восемь утра жду у себя в ординаторской.
Поблагодарив пожилого судмедэксперта, Олеся Сергеевна вышла на улицу, и сразу же пожалела, что отпустила служебную машину. Теперь добираться до места жительства Артема Егорова и его отца ей предстояло на общественном транспорте.
***
Троллейбус, не спеша, колесил витиеватым маршрутом, везя молодую сотрудницу уголовного розыска на другой конец города. Людей в нем было немного, и поэтому никто особо не мешал Олесе Сергеевне спокойно подумать.
На очередной остановке в полупустой салон троллейбуса вошли два пьяненьких несовершеннолетних паренька – на вид лет по шестнадцать-семнадцать, не больше. Усевшись на передние пассажирские сидения, они принялись что-то громко между собой обсуждать, при этом периодически вызывающе громко смеясь. Поначалу Киряк даже хотела одернуть ребят, напомнив, что те находятся в общественном месте, но внезапно из глубин памяти всплыли воспоминания о другом событии, буквально двухдневной давности.
Олеся Сергеевна отчетливо вспомнила, как она вот так же ехала в троллейбусе вечером со службы, когда на одной из остановок в салон, в буквальном смысле этого слова, ввалились два молодых человека. Они были неопрятно одеты и имели довольно болезненный внешний вид. У того, что был поменьше ростом – грязные и засаленные волосы были собраны сзади в подобие конского хвоста и туго перевязаны яркой оранжевой резинкой. При первом взгляде на этого молодого человека очень заметно бросалась в глаза неестественная желтушность кожи и глазных склер, при этом поведение молодого человека было явно неадекватным. Едва зайдя внутрь троллейбуса, он первым же делом направился в его заднюю часть. Внезапно остановившись около участка стены, испещренного глубокими царапинами, желтолицый паренек, удивленно взглянув на изуродованную кем-то обшивку салона, принялся пристально рассматривать ее поверхность своими неестественно расширенными зрачками так, словно он, действительно, увидел что-то очень забавное и интересное. Качаясь в такт движению общественного транспорта, он простоял, наверное, три остановки, периодически беспричинно чему-то смеясь.
Все это время его приятель, который был повыше и выглядел явно постарше, сидя
– Чак, дружище… ну, что ты там увидел? Вот, тебя штырит… иди лучше сюда, а то пропустишь нашу остановку. Мы уже скоро выходим.
Произнеся это сиплым надтреснутым голосом, он громко гортанно засмеялся, немного приоткрыв свой практически беззубый рот.
Приятель определенно не слышал, что сказал ему беззубый дружок, так как, по-прежнему, он что-то упорно рассматривал на стене троллейбуса. Тогда старший приятель, не торопясь, поднявшись со своего места, вразвалочку направился в сторону непослушного друга. Подойдя к тому сзади, он положил свои руки на плечи приятелю и резким рывком развернул желтокожего юношу к себе лицом. От этого в принципе безобидного движения на лице у парнишки возникла не наигранная гримаса ужаса. В каком-то безумном порыве он кинулся вперед и с силой двумя руками толкнул в грудь своего длинного приятеля, одновременно с этим издав громкий, испуганный, словно какой-то заячий крик. В результате, отлетев на пару метров назад, беззубый молодой человек упал на спину между рядами пассажирских сидений, сильно стукнувшись головой об троллейбусный пол.
Все это действо происходило в непосредственной близости от Киряк, и поэтому Олеся Сергеевна прекрасно видела, как после падения, из-под расстегнутого воротника красно-синей клетчатой рубахи, наружу выскочила очень любопытная вещица. Это было стальное украшение матового цвета, стилизованное под лезвие от безопасной бритвы, только чуть большего размера, на котором довольно крупными буквами было выгравировано имя: «Джо».
Рассмотреть что-либо еще Олесе Сергеевне не удалось, так как лежащий на полу молодой человек довольно быстро вскочил на ноги и, подлетев к своему неадекватному другу, со всего размаха шлепнул того ладонью по голове.
– Ты что, сука, с катушек слетел!? Давай, врубай реальность! Мы выходим, – прокричал он прямо в лицо своему приятелю.
Желтолицый паренек от полученной оплеухи действительно мгновенно пришел в себя. Он стал оглядываться по сторонам, словно никак не мог понять, где же он находится, но затем, видимо, разобравшись с этим вопросом, покорно уставился на троллейбусную дверь-гармошку. Как раз в этот момент троллейбус остановился на очередной остановке, и водитель открыл двери.
Взяв за шиворот своего неадекватного друга, тот, что был постарше, с силой толкнул приятеля по направлению к выходу. Спустившись по порожкам на асфальт остановки, они уныло побрели по уличной темноте в сторону центральных ворот городского парка.
Эта картина вызвала у Олеси Сергеевны довольно смешанные чувства. С одной стороны, она как опытный оперативник знала наверняка, что эти двое – наркоманы, и в данный момент вне всяких сомнений находятся под воздействием наркотических препаратов. Она почти физически ощущала исходящую от этих молодых людей угрозу и опасность для окружающих. Но, с другой стороны, эти две жертвы своих же патологических пристрастий в глубине ее женской души вызывали лишь сожаление, что вот так, совершенно бессмысленно, эти двое растрачивают дар жизни, вызывая у окружающих лишь чувство отвращения и брезгливости.