Оттенки полуночи

Эдриан Лара

Только не сегодня.

Сцена привела его в замешательство, но только на мгновение.

Она, должно быть, ощутила его взгляд на себе. Ее голова откинулась в сторону, а красные глаза сосредоточились на том месте, где он стоял, закрытом окне и темноте ночи снаружи.

Но она знала.

Пошатываясь, она поднялась на ноги, взяв в руки пистолет.

Он отступил, но только, чтобы тихо прокрасться к двери жилища. Она не была заперта, не то чтобы она задержала его, будь таковой. Он мысленным приказом отворил дверь.

Он оказался

внутри и сжал руками горло женщины, до того, как она поняла, что он там был.

Прежде чем она успела открыть рот, чтобы закричать или начать бороться со своими заторможенными из-за напитка рефлексами, чтобы вытащить пистолет и нажать на курок, он вонзил свои клыки в мягкую плоть ее шеи.

Алекс сидела за столом в своей кухне, Луна удобно устроилась в ее ногах. Каждый светильник в ее доме был включен, каждое окно и каждая дверь были наглухо заперты.

Прошло почти два часа.

Она не знала, сколько еще сможет вынести ожидания. В то время как Луна спокойно спала, блаженно забывшись в ее ногах, голова Алекс шла кругом. Рассматривая вопросы, которые она едва смела задать и волнуясь за человека, который оставил ее в полном шоке от того, кем – или чем – он был.

Но маленький голос внутри нее, который обычно заставлял ее бежать от всего, затихал, когда она думала о Кейде. Да, она не была уверенна после всего того, чему стала свидетелем.

Напуганная тем, что этот путь может быть еще более неустойчивым, чем прошлое, которое она оставила позади. Но бег был не тем, что она собирается делать, не теперь. Не когда-либо снова.

Невольно, она задалась вопросом, как держится Дженна. Для нее не могло быть просто, слышать о тех смертях в городе, когда приближалась годовщина ее собственного горя. Алекс нашла свой мобильный, желая услышать голос своей подруги. Она как раз собиралась набрать номер Дженны, когда услышала мягкий стук со стороны черного входа.

Кейд.

Алекс положила телефон и встала, смещая спящий комочек тепла, который проскулил от негодования, перед тем, как вновь уронить голову, чтобы продолжить спать. Алекс понеслась в сторону двери, где ее ждал Кейд. Теперь, когда он стоял там, такой темный, огромный и опасный, часть ее мужества куда-то испарилась.

Он не требовал и не рвался внутрь, даже при том, что она знала, что мало чем сможет его остановить, если это то, чего он захочет. Но он просто стоял там, оставляя решение за ней. И потому, что он не вынуждал ее, потому, что она видела притаившееся мучение в проникновенных глубинах его серебряных глаз, которого не было там прежде, Алекс открыла дверь и впустила его.

Он шагнул в ее небольшую кухню и заключил ее в крепкие, долгие объятия. Его крепкие руки обвили ее, прижимая к нему, как будто он не хотел ее никогда опускать.

– С тобой все хорошо, - спросил он, целуя ее в макушку. – Ненавижу, что пришлось оставить тебя одну.

– Я в порядке, - ответила она, отстраняясь, чтобы посмотреть

на него когда он отпустил ее. – Я очень волновалась за тебя.

– Не надо, - сказал он. Нахмурившись и с трудом сглотнув, он провел ладонью по ее щеке. – О, Иисусе. Не волнуйся за меня.

– Кейд, что, черт возьми, происходит? Мне нужно, чтобы ты был честен со мной.

– Я знаю. – Он взял ее за руку и повел к столу. Она плюхнулась на стул, когда Кейд взял еще один для себя. – Я должен был объяснить тебе все еще раньше, когда понял…

Ее сердце ухнуло, когда его слова затихли. – Когда ты понял что?

– То, что ты часть этого мира, Алекс. Часть мира, к которому принадлежу я и все из моего вида. Я должен был рассказать тебе все до того, как на твоих глазах убил Миньона. И до того, как мы занялись любовью.

Она слышала сожаление в его голосе из-за их совместной близости, и оно больно ужалило ее. Но другая часть - странный способ, которым он описал себя и его вид, и тот факт, что она была частью этого уравнения – не укладывалась у нее в голове.

А потом он использовал странное слово, чтобы описать Скитера Арнольда.

– Миньон? Я не знаю, что это значит, Кейд. Я не знаю, что все это значит.

– Я понимаю. – Он провел ладонью по своей челюсти, затем выдохнул и чертыхнулся. – Кто-то добрался до Скитера Арнольда прежде, чем успел я. Кто-то практически до смерти осушил его, вернув таким образом, чтобы он мог служить. Он больше не был человеком, Алекс. Он был чем-то низшим. Кто-то сделал его Миньоном, подчинив его разум.

– Это сумасшествие, - пробормотала Алекс, и так сильно, как она хотела отвергнуть все услышанное, она не могла отвергнуть мрачное, трезвое поведение Кейда.

– Ты сказал, что я тоже часть всего этого. Каким образом? И что ты имел в виду в клинике насчет того, что я ничего не знаю о монстрах, напавших на мою семью? Ты что-то знаешь о тех монстрах, что убили маму и Риччи?

– То, что они сделали, было чудовищно, - сказал Кейд, ему было от этого явно некомфортно. – Но еще их могут называть по-другому.

– Вампиры. – Алекс никогда не говорила этого слова вслух, не относительно убийства ее матери и брата. Это слово прилипло к ее языку, как горькая паста, даже после того, как она его произнесла. – Ты на самом деле пытался сказать мне – Боже, ты действительно хочешь, чтобы я думала, что они вампиры, Кейд?

– Отверженные, - сказал он. – Увлекаются кровью и смертельно опасны. Но они также отделены от людей и относятся к Роду. Очень старой расе нежити, но это живое, дышащее общество. Эта раса сосуществует с людьми на протяжении многих тысячелетий.

– Вампиры, - прошептала она, борясь с нездоровой мыслью, что это может быть правдой.

Но это было правдой. Часть ее знала это, еще с момента нападения на ее семью.

Глаза Кейда были сосредоточенны на ней. – Простым языком назвать их вампирами достаточно справедливо.