Оттенки полуночи

Эдриан Лара

Он занялся снятием с нее двойного слоя флиса, хлопковых рубашек и свободных джинсов. Он накрыл каждый дюйм ее рта своими губами, пройдя длинной тропой поцелуев по ее шее, груди и животу, поглаживая ее обнаженные ноги, его светящийся взгляд осушил ее.

К тому времени, как он ее раздел, Алекс тяжело дышала от болезненного желания. Он опустился над ней, своими мускулистыми бедрами вклиниваясь между ее. Он все еще был в джинсах, которые низко сидели на его узких бедрах, не скрывающих напряжения в его паху.

Она приподнялась и потянулась к

нему, желая чувствовать тепло его тела своими руками. Всем телом.

Глубоко внутри себя.

Он не проронил ни слова, когда она расстегнула пуговицу на его джинсах, а затем взялась за молнию. Он был обнажен под тканью джинсов, и его член еще больше затвердел, выбравшись наружу. Он приподнялся, когда она потянула джинсы с его бедер и протолкнула их до коленей действием, которое приблизило всю его великолепную длину к ее рту.

Алекс не смогла выстоять перед искушением. Она обхватила руками его ствол и приблизила его к себе, обхватив губами широкую головку и наслаждаясь глухим стоном Кейда, когда он скользнул ей в рот полностью, до самого основания. Он чувствовал себя так хорошо от ее горячего и земного языка, это было словно мягкий бархат, обернутый вокруг его колонны из твердой стали. Алекс снова глубоко вобрала его, а затем снова вернулась к его кончику, все время наблюдая, как глифы на его животе и бедрах становятся все более насыщенных оттенков.

– Ох, Христос, - прошипел он, когда она поиграла ртом с краем его головки, а затем завела его глубоко в горло. Его пальцы скользнули в ее волосы, прижимая ее голову ближе, его тело стало напряженным, как кабель. – Алекс… ох, черт…

Его руки дрожали, когда он отстранил ее от себя. Его глаза излучали глубокий жар, и его лицо было суровым от страсти, когда он торопливо сбросил с себя джинсы. Великолепно обнаженный, он приблизился к ней и снова сцепил руки у нее на затылке. Его прикосновение было настойчивым, но он еще не взял ее. Его пристальный взгляд трансформированных глаз был голодным, и все же сдержанным. Его поцелуй страстным, но нежным.

Не было ничего простого в том, что он заставил ее почувствовать.

Кейд был просто массой противоречий, каждое все более захватывающее, чем предыдущее.

Он дал ей чувство безопасности и защищенности, возможно, самое большое из противоречий. Он позволил ей почувствовать заботу… даже любовь.

И, Боже, он заставил ее гореть.

Ее гиперчувствительное тело выгибалось от каждого его прикосновения. Она не могла придвинуться к нему еще ближе, почувствовать его еще плотнее, когда он наклонился над ней, широко разводя ее бедра своими.

– Сегодня я хочу взять тебя медленно, - сказал он, его голос был темным и грубым, почти неузнаваемым. – Я просто хочу насладиться тобой… насладиться нами.

Он посмотрел ей в глаза, когда вошел в нее, медленно толкаясь, заботливо наполняя ее, хотя для него это было трудно, потому что на его шее выступили жилы. Он нежно двигался в ней, медленно доводя до кульминации.

Ей хотелось кричать, чтобы он был быстрее,

чтобы брал ее так сильно, как только мог, чтобы облегчить его комок сдержанности.

Но занятия любовью с ним были слишком хороши, чтобы спешить. Она не хотела чувствовать ничего, кроме этого, всю ночь. Он тоже ; она могла видеть это на его лице. Она чувствовала это в каждом толчке его бедер. В каждом жарком, ласкающим поцелуе, которым он крал ее дыхание.

Часы пройдут достаточно быстро. Завтра его миссия Ордена вновь возобновится.

Завтра вся смерть и опасность, что скрывались за пределами убежища до этого момента, вернутся.

“Слишком скоро”, подумала Алекс.

И поэтому она обвила руками его шею, а своими ногами его мучительно медленно толкающиеся бедра, и позволила себе потеряться в блаженстве. Она приветствовала каждый глубокий толчок. Вздыхала с каждым длительным отступлением. Наслаждалась весом и теплом тела Кейда, скользящего напротив ее.

Когда она достигла пика, это принесло ей облегчение. Алекс выкрикнула, когда оргазм потряс ее глубоко внутри, достигая ее души. Она прижалась к нему, прикусив его мускулистое плечо своими зубами, когда толчки внутри нее продолжились.

– Кейд, - отрывисто выдохнула она. – О, Боже…

Он застонал от резкой силы и приподнял ее бедра с дивана. Его толчки набирали скорость, в таком положении он входил еще глубже, все еще удерживая себя под жестким контролем.

– Отпусти, - прошептала Алекс. – Просто дай ему уйти. Я хочу тебя всего, Кейд.

Он испустил животный рык отказа. Когда он поднял ее на руки и попытался скрыть свое лицо, Алекс отстранилась. Его лицо было смесью дикого мучения, удовольствия и боли. И клыки… Господи, яркие белые кончики увеличились в его рту, когда он посмотрел на нее сверху вниз и вошел так сильно, что она не смогла сдержать крик.

– О, Боже… Кейд. – Она задыхалась от ощущения необходимости, и все это было сосредоточено на нем. Она впилась ногтями в его предплечья, зарывшись лицом в изгиб его шеи, когда он врезался в нее длинными, мощными толчками.

Ее внутренний голод еще больше увеличился, становясь необходимостью, что очень потрясло ее. Запах его кожи, его шелковистость и гладкость теплых губ на ее, заставило ее голову закружиться от желания. Он скользил в ней, все сильнее и глубже, рыча с каждым движением своих бедер.

Алекс выдохнула его имя. Она застонала, когда очередная волна оргазма настигла ее. Она вскрикнула, когда достигла пика, высвобождая свое удовольствие, но она до сих пор тлела жаждой из-за грызущей ее идеи.

Она хотела попробовать его.

Не так, как она уже сделала, а другим способом, который ее поразил. В каком-то смысле, это должно было привести ее в ужас, но ничего, кроме ускоряющегося темпа ее крови от этой мысли, она не чувствовала.

Под открытым ртом она почувствовала, как жилка на его шее запульсировала еще быстрее. Она прижалась к ней языком и зубами. Его пульс бился так же отчаянно, как и ее.