Оттепель. События. Март 1953–август 1968 года
Шрифт:
Осень. В Москве и Ленинграде гастроли Национального народного театра (Париж) под руководством Жана Вилара.
Журналы в ноябре
В «Знамени» (№ 11) повесть Павла Нилина «Жестокость» (окончание – № 12).
В «Новом мире» (№ 11) стихи Евгения Евтушенко («Октябрь», «Студенты», «Пионерский горн», «Давай поедем вниз по Волге…»).
Декабрь
1 декабря. В записке Отдела культуры ЦК КПСС «О некоторых вопросах современной литературы и о фактах неправильных настроений среди части писателей» дана оценка вызывающим споры партийным постановлениям 1946–1948 годов:
В постановлении о журналах «Звезда» и «Ленинград» есть неверные и нуждающиеся в уточнении оценки и характеристики, связанные с проявлением культа личности
Однако основное содержание постановлений ЦК о журналах «Звезда» и «Ленинград» и о репертуаре драматических театров совершенно правильно и в важнейших своих положениях сохраняет свое значение и сегодня (Аппарат ЦК КПСС и культура. 1953–1957. С. 576).
И еще:
Что касается постановления ЦК о кинофильме «Большая жизнь», то ряд пунктов его ориентирует работников искусства не на отображение жизни, как она есть, со всеми ее трудностями и противоречиями, а на изображение, прежде всего, того, что должно быть (Там же. С. 577).
В той же записке:
Редактор журнала «Молодая гвардия» т. Макаров и редактор журнала «Знамя» т. Кожевников сообщили, что писателей почти невозможно побудить написать очерк о наших достижениях и успехах. Отклонение односторонне рассматривающих действительность произведений вызывает упреки в «консерватизме» и «зажиме критики», в приверженности к «старой линии» и т. д.
Газеты и журналы испытывают трудности в публикации очерков о положительном опыте и об успехах социалистического строительства» (Там же. С. 574–575).
И наконец:
Б. Пастернак сдал в журнал «Новый мир» и в Гослитиздат свой роман «Доктор Живаго», переправив его одновременно в итальянское издательство. Это произведение проникнуто ненавистью к советскому строю. Хотя роман Пастернака не был принят к печати, он имеет хождение в рукописи среди литераторов, а сам Пастернак пользуется в известных кругах и, в частности, среди студенческой молодежи славой непризнанного гения (Там же. С. 577).
1–19 декабря. В Эрмитаже выставка Пабло Пикассо, приуроченная к его 75-летию.
Кто видел в Эрмитаже выставку Пикассо, вероятно, обратил внимание, – говорилось 13 декабря на пленуме Ленинградского горкома КПСС, – как восторженно реагирует на эти последние работы Пикассо молодежь. Причем какая молодежь? Какая-то странная молодежь – стиляги с усиками, мальчишки, еще ничего не смыслящие в жизни. Это очень печальный факт. Это та зараза, которая притекает к нам через каналы активно действующей реакционной идеологии Запада, очень активно действующей. <…> Почему Пикассо вызывает восторг искусством, где совершенно явно выражен распад интеллекта, абсолютный маразм, абсолютно гнилая психика! Вызывает восторг не потому, что молодой человек разбирается в этом деле, а потому, что новинка, запрещенный плод, ребята умничают, поддаются опасным влияниям <…> (цит. по: М. Золотоносов. Гадюшник. С. 466) 213 .
213
Эта оценка вполне совпадает с позднейшим замечанием Ильи Глазунова, что «та выставка в Эрмитаже не показала нам ничего, кроме свободы выдумки и пустого трюкачества», хотя «некоторые, исполненные естественного чувства протеста, приветствовали выставку Пикассо, видя в ней вызов лакировочному искусству периода „культа личности“» (И. Глазунов. С. 646).
28 декабря в решении бюро Ленинградского горкома КПСС указано, что
искусствоведы Эрмитажа оказались идеологически неподготовленными для разъяснения посетителям музея упаднического характера современного антиреалистического изобразительного искусства Запада (Там же. С. 483).
Мнение ленинградских коммунистов суммарно выражено в докладной записке первого секретаря обкома Ф. Р. Козлова (29 декабря), где сказано:
Большинство посетителей выставки высказали резко отрицательное отношение к формалистическим произведениям Пикассо и подчеркивали превосходство метода социалистического реализма над искусством формалистического направления. Однако отдельные посетители, преимущественно студенты, проявляли к формалистическим произведениям зарубежного искусства некритическое отношение, считая творчество Пикассо высшим достижением современного мирового искусства. <…>
Ленинградская партийная организация принимает меры к усилению воспитательной работы среди молодежи и пресечению
3 декабря. Умер художник и фотограф, родоначальник дизайна и рекламы в СССР Александр Михайлович Родченко (род. в 1891).
4 декабря. В Малом театре премьера спектакля «Власть тьмы» по пьесе Льва Толстого. Режиссер-постановщик Борис Равенских. В ролях Елена Шатрова, Игорь Ильинский, Михаил Жаров и др. Как вспоминает Ильинский,
Не скрою, я боялся, что идеи Л. Н. Толстого в этой драме могут быть восприняты как не совсем современные. Я не мог изменить Льву Толстому, не мог изменить и современной советской идеологии. Был момент, когда я из-за этих внутренних противоречий отказался от роли (И. Ильинский. С. 535).
5 декабря. В Ленинградском Союзе советских художников открывается Осенняя выставка, устроенная по принципу «без жюри», то есть без предварительной цензуры, на которой представлены 1989 работ живописцев, скульпторов, графиков, прикладников.
Откликаясь на экспозицию статьей «Выставка без жюри», Лев Мочалов отметил, прежде всего, демонстративный отказ от идеологии и уход в жанры пейзажа и натюрморта:
Уже беглый осмотр экспозиции вызывает ощущение, что в стены Дома художников проник свежий ветер, заглянуло солнце. Не об отдельных, а о многих работах можно сказать, что они «спеты» непринужденным, искренним голосом. <…> Может быть, такое ощущение возникает потому, что мы видим главным образом этюды, пейзажи, натюрморты. Но хочется верить, что непосредственность чувства, присущая многим работам, является показателем оживления творческих исканий (Вечерний Ленинград, 11 декабря. С. 3).
Из письма Ивана Шевцова Сергею Сергееву-Ценскому:
В Москве, да и не только в Москве, реваншисты и космополиты орудуют вовсю. Пробуют развращать студенческую молодежь. Кое-где им это удается. Эренбург и его зарубежные друзья не прочь бы повторить и у нас «венгерский вариант». Да, к счастью, почвы в народе они не имеют. Они еще могут увлекать какую-то часть молодежи левой фразой, могут распространять анекдоты, клеветнические измышления и пр. К сожалению, могут еще захватывать позиции на фронте культуры. (Совсем недавно гл. редактором «Сов. культуры» назначен ярый реваншист Вульф Израйлович Орлов.) Но конец этому придет, непременно придет и, надо полагать, будет для них весьма печальным, бесславным (цит. по: В. Огрызко. Охранители и либералы. Т. 2. С. 439).
6–8 декабря. В Ленинградском Союзе советских художников дискуссия «Будущее советского изобразительного искусства» 214 .
Научный сотрудник Эрмитажа Антонина Изергина, выступая в этой дискуссии 7 декабря, заявила:
И странно, и страшно подумать, что лет 5–6 тому назад мы не могли видеть ни Ренуара, ни Моне, ни Писарро.
<…> Сейчас это положение выправлено, и мы можем без патриотических преувеличений сказать, что в этом году мы имели лучшую в мире экспозицию французского искусства второй половины XIX века. <…>
Но, товарищи, многие ли из нашего молодого поколения знают, что Русский музей может развернуть экспозицию, которая не только может стоять наравне, но во многом может победить французскую экспозицию, которую мы имеем. <…>
Может быть, товарищи, сейчас вы будете аплодировать мне, но все же я назову таких художников, как Малевич, Кандинский (вписано), Татлин, Филонов, Шагал (вписано).
Творчество этих художников определило трудный, сложный, полный борьбы, исключительно яркий период развития нашей русской и советской художественной культуры.
Сейчас мы слышали, что эти художники – труха, гниль, заваль, и все всем давно известны.
А вот мне интересно – известно ли людям, которые так легко об этом говорят? Многие из этих художников бесконечно более реалистичны, чем мы видим иногда сейчас! <…>
Мне кажется, что мы должны обязательно выставить работы этих художников и не только для того, чтобы знать историю нашего развития. <…>
Я стою за то, что действительно в борьбе, в соприкосновении с самыми различными течениями может рождаться подлинное творчество (М. Золотоносов. Диверсант Маршак. С. 294, 295, 296, 297).
214
«Зал заседаний был переполнен. На заседаниях участвовало не менее четырехсот человек. Многие лица, желающие присутствовать на обсуждении, толпились перед зданием» (Аппарат ЦК КПСС и культура. 1953–1957. С. 582).