Отважная лягушка. Часть 3

Анфимова Анастасия Владимировна

– Дочери сенатора Гнея Тулия Фаса, - оглядываясь по сторонам, уточнил знакомый, подтверждая самые худшие подозрения.

– Нет, неправда, - снисходительно покачал головой царедворец.
– Поменьше верьте слухам, господин Барк. Принц, конечно, весьма пылкий молодой человек и пользуется успехом у женщин. Но он никогда не станет связываться со столь юной и наивной особой. Ей, кажется, нет и тринадцати?

– Я слышал, недавно исполнилось четырнадцать, господин Акций, - возразил собеседник.

– Разница

слишком несущественна, - усмехнулся лекарь.
– К тому же его высочество последние три месяца почти не появлялся в столице.

Окинув задумавшегося Барка насмешливым взглядом, он направился в прохладный зал, где увидел главного смотрителя радланского порта Аппия Оропуса Треуна в компании управителя военной верфи Авла Папа Даума.

Окружённые коскидами, они прямо в бассейне горячо обсуждали планы предстоящей военной компании против совершенно обнаглевших ламерских пиратов, действия которых приносят колоссальные убытки радланским купцам.

В своё время немало попутешествовавший Акций вступил в разговор, заметив, что без разгрома разбойничьих городков на кайнском побережье невозможно защитить морские торговые пути. Хорошо знавшие приближённого императрицы собеседники дружно его поддержали.

Беседа стала затухать, но тут кто-то из коскидов сказал, что государь недавно принял отставку трибуна Четвёртого Бурепобедного легиона, и теперь все гадают: кто займёт его место?

Пап напомнил, что Фалвий, мучимый застарелой болезнью, фактически уже давно передал командование дитрибуну Танию Рутлину Спуру из ксарийских Рутлинов, и теперь воины ждут, что император назначит именно его.

– Я слышал, будто легион отдают Маммию Лукрецу Сексту, - вполголоса проговорил управитель верфи.

– Это какому Лукрецу?
– встрепенулся охранитель здоровья государыни, услышав знакомое имя.
– Не из рода ли остерийских Лукрецов?

– Он самый, - многозначительно подтвердил смотритель порта.
– Первый сотник всадников Первого Молниеносного легиона.

– Маммий Лукрец слишком молод для такого ответственного поста!
– проворчал какой-то тощий старик с седыми волосами на костлявой груди.

– Зато храбр и удачлив!
– громко возразил Оропус.
– Разбил со своим отрядом бесчисленное банарское войско, взял их столицу и привёл в Радл множество пленных!

"Разогнал толпу степных бандитов, сжёг их деревню и поймал пару сотен замурзанных дикарей", - мысленно поправил его Акций.

– Но он не имеет никакого отношения к Четвёртому Бурепобедному, - заметил управитель военной верфи.
– А Рутлин служит там уже восемь лет, отмечен императором, и легионеры его любят. Они будут недовольны, если вместо старого товарища их командиром поставят чужака, да ещё такого молодого.

– А мне сказали!
– привлёк к себе всеобщее внимание молодой коскид, только что принёсший

Оропусу бокал разбавленного вина.
– Будто господин Лукрец пообещал раздать воинам легиона сто тысяч империалов в честь своего назначения!

– Как?! Не может быть! Ого! О боги, какие деньги!
– возбуждённо загомонили сгрудившиеся вокруг посетители бани, с жадностью ловившие каждое слово из разговора важных людей, чтобы потом пересказать приятелям.

– За такие деньги легионеры согласятся полюбить даже осла!
– выкрикнул кто-то, вызвав всеобщее веселье.

– О боги, сколько же тогда он преподнёс императору!
– охнув, пролепетал тощий старик с волосатой грудью, но тут же испуганно замолк под пристальными взглядами стоявших рядом коскидов.

"Откуда у мальчишки столько золота?
– мысленно удивился лекарь и сам себе ответил.
– Не иначе все Лукрецы собирали".

Видимо, почувствовав, что разговор принимает нежелательное направление, смотритель порта громко обратился к охранителю здоровья государыни:

– Как здоровье её величества, господин Акций?

– Хвала богам, замечательно, господин Оропус, - ответил тот, широко улыбаясь.
– Чудодейственные воды Галайской долины восстановили её силы и сделали ещё прекраснее.

– А его высочество Вилит тоже вернулся с ней или решил задержаться?
– многозначительно усмехаясь, поинтересовался собеседник.
– Говорят, прекрасная Прицла Навция как раз направилась в долину немного поправить своё здоровье.

Коскиды угодливо захихикали, а кто-то выкрикнул, прячась за спинами посетителей:

– Как же это принц упустил такую возможность побыть с ней наедине?!

"Брехливые шакалы, - выругался про себя царедворец, сохраняя на лице устало-снисходительное выражение.
– Можно подумать, у этой меретты без Вилита мало любовников".

– Не знаю, что вы имели ввиду, господин Оропус, но его высочество тоже в столице. Не мог же он ослушаться повеления государя?

– Так его вызвал император?
– сейчас же посерьёзнел смотритель порта, а глумливое хихиканье мгновенно стихло.

– Разумеется, господин Оропус, - величественно кивнул лекарь, направляясь к лестнице. Всё-таки в его возрасте как-то несолидно выбираться из бассейна, выскакивая на край, подобно лягушке.

– Подождите, господин Акций!
– окликнул управитель верфи.
– А вы не знаете зачем?

Остановившись на ступенях, придворный обернулся:

– Что значит: зачем, господин Пап?
– переспросил он, вскинув брови.
– Его величество Констант Великий соскучился по жене и сыну.

Пряча улыбку, охранитель здоровья государыни направился к выходу. Хмель выветрился, тяжесть в желудке исчезла. Баня, как всегда, вернула ему приятное ощущение здорового тела и ясного ума.