Отважное сердце
Шрифт:
Долгое время король Эдуард хранил молчание. А когда заговорил, в его ледяном тоне прозвучала язвительная насмешка.
— Значит, вы полагаете, сэр Роберт, что мне более нечем заняться, чем завоевывать для вас королевства?
Когда король двинулся прочь в сопровождении сановников, рыцари развернулись и последовали за ним, оставив лорда Аннандейла одного, оглушенного и растерянного, в гуще замершей толпы.
Выехав из Монтроза, рыцари помчались во весь опор, останавливаясь ненадолго, чтобы дать возможность лошадям передохнуть,
Когда они подъехали к окраине Скоуна и кони затрусили по разбитой дороге, а крытая повозка загромыхала позади них, Хэмфри жестом показал, чтобы они двигались помедленнее. После недолгого колебания он свернул направо, на узкую тропинку, уводившую в редкий лесок. Колеса повозки со скрипом переваливались через ухабы и рытвины, с хрустом перемалывая упавшие сучки. Лес вокруг кишел своей невидимой жизнью, деревья перешептывались, ветви их сплетались, образуя редкую паутину, сквозь которую было видно пурпурное небо и высыпавшие на нем первые звезды. Вскоре они выехали на поляну. Хэмфри огляделся и, очевидно вполне удовлетворенный, подал знак остановиться.
— Мы собираемся разбить лагерь, сэр Хэмфри? — полюбопытствовал Роберт Клиффорд, вглядываясь в густые тени под Деревьями.
— Нет, — откликнулся Хэмфри и, морщась, спешился. Кольца кольчуги под его накидкой жалобно звякнули. — Доставайте щиты, — обратился он к двум рыцарям из свиты короля, которые управляли крытой повозкой.
Остальные последовали его примеру, слезая с лошадей, с недоумением поглядывая друг на друга и на Хэмфри, который накинул поводья своего жеребца на сук и остановился посреди поляны, поджидая их. Спустя несколько мгновений они присоединились к нему, и единственным звуком, нарушавшим тишину, стал скрежет щитов, которые рыцари доставали из повозки.
Оставив Хантера объедать листочки с кустов, Роберт пересек поляну и подошел к Хэмфри. Весь долгий путь тот упорно хранил молчание, и Роберт чувствовал, как в нем нарастает глухое раздражение. Облегчение, которое он испытывал поначалу, когда они покинули Монтроз, испарилось под тяжестью возникших у него вопросов, на которые Хэмфри до сих пор отказывался отвечать.
— Хватит с нас таинственности, — заявил Роберт, прежде чем кто-либо успел открыть рот. — Что мы делаем, Хэмфри? Мы скачем вот уже три дня, не имея ни малейшего представления о том, куда направляемся и для чего все это нужно.
— Я очень сожалею об этом, — заявил Хэмфри, глядя Роберту прямо в глаза, — но такой приказ я получил от самого короля Эдуарда. Он взял с меня клятву, что я не нарушу его. — Он обвел взглядом остальных своих спутников. — Быть может, вы заметили,
Двое рыцарей начали раздавать своим товарищам щиты с изображением дракона.
Когда они разобрали их, Роберт вдруг ощутил, что на него снизошло озарение, и он догадался обо всем. По коже его пробежали ледяные мурашки, и он ахнул.
— Камень, — выдохнул он, глядя в лицо Хэмфри. — Вот в чем дело, не так ли? Ты приехал за Камнем Судьбы?
Их спутники начали переговариваться, и в их приглушенных голосах зазвучало сдерживаемое напряжение.
— Трон, — пробормотал Ги де Бошам. — Третья реликвия.
Но Роберт уже не слушал его.
Хэмфри кивнул в знак согласия:
— Камень — одна из четырех реликвий, о которых говорится в Последнем Пророчестве Мерлина.
— Почему я не знал этого? — выкрикнул Роберт, чувствуя себя преданным. Он понял, что ярость его вот-вот вырвется наружу. — Почему ты мне ничего не сказал?
Голос Хэмфри зазвенел от сдерживаемого волнения:
— Я ничего не сказал тебе, потому что ты вернулся в Шотландию всего через какой-нибудь месяц после того, как тебя приняли в орден. У меня просто не было времени рассказать тебе все и объяснить.
— Что объяснить? Что ты собрался силой захватить мой трон?
— Твоя семья потеряла права на престол, когда его занял Баллиол, — негромко ответил Хэмфри. — Король Эдуард не собирается подыскивать на него нового претендента, во всяком случае, сейчас. Шотландия станет частью Англии, как до этого Уэльс и Ирландия. Камень больше не нужен здесь. На нем не будут короноваться новые короли.
— Уэльс и Ирландия — это совсем другое, — голос Роберта с новой силой зазвучал на поляне. — Шотландия — независимое королевство, у которого есть свои свободы. От этого нельзя просто так взять и отмахнуться!
В спор вмешался Ральф де Монтермер и заговорил увещевающим тоном:
— Наше вторжение лишь показало, насколько слаба Шотландия в одиночку. А в союзе с Англией она станет намного сильнее. От этого выиграют обе страны. Теперь, когда договор расторгнут, мы сможем вместе покорить Францию и вернуть нашему королю его земли обратно. Будьте же благоразумны, сэр Роберт. Если бы вы не верили в дело Эдуарда, то не сражались бы на его стороне против своих же соотечественников.
Прежде чем Роберт успел что-либо возразить, в разговор вновь вступил Хэмфри:
— В пророчестве говорится, что, если все четыре реликвии Брута не будут собраны под одной рукой, Британия будет разрушена. А это означает, что Шотландия пострадает так же, как и Англия. И мы должны забрать камень, чтобы этого никогда не случилось.
— Откуда вы знаете, что пророчество настоящее? — вспылил Роберт, глядя на них. — Разве кто-нибудь из вас видел ту книгу, с которой и был сделан королевский перевод? Нет. Она заперта и хранится в надежном месте, не так ли? Предположим, она слишком хрупка для того, чтобы извлечь ее оттуда.