Отвергнутая невеста. Хозяйка заброшенного дома
Шрифт:
— Ивонна, ты просто чудо, — сказала я, прикладывая ребенка к груди. Он был голоден, потому сразу же затих, насыщаясь молоком. — Если б не ты, я бы растерялась и ушла бы просто ни с чем.
Ивонна тотчас надулась от гордости.
— Я пожила на этом свете, госпожа, — ответила она важно, полоща в ведре пеленки. — Я-то знаю цену вещам!
— Наверное, я должна быть благодарна мачехе, что она мне подарила личного ангела-хранителя, то есть тебя, — с улыбкой произнесла я.
От нашей болтовни, от плача
Некоторое время она сидела молча, сонно хлопая глазами и вспоминая, как она сюда попала.
Вспомнила.
В ее темных глазах снова вспыхнул страх.
Она тревожно огляделась по сторонам, губы ее задрожали от сдерживаемых слез.
— Ну, не плачь, малышка, — подбодрила я ее, укачивая младенца. — Знаю, тут не очень уютно. Зато этот дом наш. И никто нас не выгонит. И больше не обидит. А со временем тут будет намного лучше. Ты же поможешь мне привести дом в порядок?
— Помогу, — робко ответила девочка, все так же испуганно оглядываясь по сторонам. — Но говорили, тут призраки обитают…
— Призраки? Тогда им давно пора было б объявиться. А мы до сих пор не увидели ни одного.
Ивонна развешала на каминной полке одежки младенца и пошла выплеснуть воду и вымыть ведро.
Я же кивнула Рози на хлеб с маслом, и пододвинула ей кусочек сахара.
— Идем, поужинаешь, — сказала я.
Рози явно была голодна. Очень голодна.
Но, несмотря на это, сидела и просто смотрела голодными глазами. И брать хлеб не спешила.
Не решалась.
— Ну, чего ты? — удивилась я.
— Госпожа часто шутила над ней, — тихонько ответила вместо ребенка вернувшаяся Ивонна. — Разрешит ей взять лакомство. Но стоило Рози протянуть руку, госпожа била ее палкой по протянутой руке.
Я чуть не задохнулась от ярости.
— Пожалуй, на сегодня хватит говорить об этом монстре, — чересчур поспешно велела я Ивонне. — Рози, прошу тебя — не бойся меня. Я не буду колотить тебя палками ни в коем случае! Даже если тебе вздумается немного пошалить. Так что ты можешь взять еду смело. Ну?
Рози решилась.
Она ухватила хлеб, как мыши ухватывают кусочек пищи перед тем, как юркнуть в норку.
Она ела жадно, а у меня руки тряслись от бессилия.
— Нагрей еще воды, Ивонна, — сказала я. — Пусть Рози попьет кипятка с сахаром.
— Сахар больно бы не тратить, — проворчала Ивонна. Но мою просьб выполнили. — Вам кормить.
— Ты о серьгах забываешь, — напомнила я. — Продам, и сахара куплю.
— Всего мира не купишь на две крохотные сережки, — заметила Ивонна. — Экономить нужно сразу. Никогда не знаешь, когда настигнет беда.
И она украдкой вздохнула.
Рози меж тем немного освоилась.
Кусочек сахара, который я ей дала безо всяких побоев, без унижений и обмана, вселил в нее доверие ко мне.
— А мы
— Да, дитя, — подтвердила я. — Этот дом теперь наш.
— И госпожа Зина не выгонит нас? — осторожно уточнила Рози, облизывая после сахара липкие пальцы.
— Нет, дитя. Этот дом мой. И бумаги на него имеются.
— О! — произнесла девочка. — Здорово. Если тут нет призраков, то тут просто здорово. Дом такой большой!
Я лишь улыбнулась.
— Тут нет призраков, дитя, — мягко ответила я.
Ивонна лишь покачала головой да проворчала что-то вроде «как же не так».
Но спорить со мной не стала.
— Такая огромная комната, — в восторге продолжала Рози, крутя головой по сторонам. — Пыльно, конечно, но я помогу убраться, госпожа!
— Называй меня Эрикой. Просто Эрика, и все. Не госпожа. И вот что, Рози, — я знаком попросила Ивонну взять у меня уснувшего малыша и привела в порядок одежду. — Можно, я посмотрю твою ножку?
Рози лишь кивнула согласно.
Верно, манипуляции с ногой ей всегда давались болезненно.
Поэтому она вся сжалась, дергаясь при каждом моем прикосновении.
Но я усыпила ее бдительность поглаживаниями. И как только она расслабилась — крак! — я крепко ухватила ступню и рывком поставила ее как надо.
— Ай! — только и выкрикнула Рози, дернув ногой. Но дело уже было сделано.
— Ох, и ловко вы это, госпожа! — изумилась Ивонна, всплеснув руками. — Лекарь возился обычно долго. Да так мучительно! У вас прям талант!
Я усмехнулась. Ну, слава богу, вправить-то сустав я еще могу.
А лекари тут, значит, совсем плохи…
— Ты очень поможешь мне, Рози, — сказала я, отобрав одну из старых сорочек и распуская ее на ленты, — если некоторое время посидишь смирно и не будешь наступать на эту ножку. Давай я ее забинтую, а ты… ты постарайся, чтоб она всегда находилась в правильном состоянии. Вот как сейчас.
Я наложила тугую повязку, проверила, чтоб не давило чрезмерно.
— Если вдруг ножка снова вывихнется, сразу мне скажи! — строго велела я. — Я ругать не стану. Просто поправлю и снова забинтую. И если ты меня будешь слушать, то очень скоро будешь здорова. И ходит будет совсем не больно.
Да, шину наложить тоже надо.
Это же ребенок.
Усидеть на одном месте она долго не сможет.
Все равно будет ходить.
Ну, да ладно. Об этом подумаю позже.
Однако, Рози, освоившись, оказалась еще более беспокойным ребенком, чем я думала.
И с забинтованной ногой она умудрилась направиться изучать дом.
Прыгая, как воробей, на одной ноге, она осмотрела и вход, и заколоченные окна.
И во все углы сунулась.
И даже на лестницу хотела взобраться. Но Ивонна ее остановила.