Отверженные Последние из рода Эванс
Шрифт:
Мне повезло, рама ещё вполне крепкая, а ковёр достаточно большой, чтобы закрыть весь оконный проём.
– Эми, помоги мне. – пропыхтела я, вставая на стол и затаскивая следом ковёр. – Придержи снизу.
На то, чтобы забить окно, ушел целый час. Руки дрожали от усталости, Томми вовсю голосил, требуя еды, а Эми кусала губа и шмыгала носом. Ещё немного, и сестра тоже разразится плачем.
– Справились, – выдохнула я, сползая со стола. И тут же чертыхнулась. Только сейчас поняла, что забив окно
Свечей у нас не так уж много, сгорят быстро, а на кухне будет темно всегда. Но это ладно. Темноту мы переживём, а вот холод нет.
Оставив Эми с Томми, я ушла за дровами. Вышло четыре охапки! Собрав всё до единой досточки, я уже хотела уходить, как замерла, разглядывая что-то в углу. Присев, я смахнула пыль и с удивлением ахнула. Бархатный кошелёк! Отложив дрова. тут же схватилась за мешочек и дрожащими руками развязала шнурки. Высыпала содержимое на руку и едва не расплакалась от облегчения. Пять серебрушек! Это не много, но в нашем случае – целое состояние. На потёртые монетки с ликом Эратана первого можно купить еды и дров, а также парочку крепких одеял.
Спрятав мешочек в лиф платья, я собрала доски и отнесла их на кухню.
Печь весело потрескивала, кидая причудливые тени на стены кухни. Стало немного теплее, совсем капельку, но я понимала, что этого мало. Так что, притащив ещё один ковёр, острым ножом отпиливала полосы, которые потом прибью по периметру двери. Так сквозняка будет намного меньше.
– Эми, посмотри за кашей, – попросила девочку, а сама отправилась наверх, в комнаты детей. Отныне, жить мы будем на кухне. Маленькое помещение большой печью намного проще, чем хотя бы одну спальню обычным камином. Когда мама была жива, мы не нуждались в экономии дров. Помимо этого в каждой комнате стоял кристалл, который излучал тепло. Кристаллы давно разрядились, а заряжать их дорого.
Дом разваливался. Водопроводные трубы лопнули прошлой зимой, так что воду теперь приходилось таскать из колонки. Сточный колодец забился и нещадно смердел отходами. Крыша подтекала, дождь попадал прямо на лестницу, от чего дерево сгнило довольно сильно. Ещё немного, и мы не сможем подниматься на второй этаж.
Найдя старые тюфяки, набитые соломой, я стащила из на кухню и уложила подальше от печи, чтобы солома внутри тюфяков не загорелась.
Натаскала со второго этажа тряпья, чтобы было чем укрываться. Оглядев наше временное убежище, я удовлетворённо кивнула. Для начала неплохо.
Кашу ели молча. Не вкусно… Без соли или сахара, даже без ложки масла. Но мы ели молча, благодаря богиню за этот ужин. В кастрюле ещё осталось немного, как раз нам на завтра.
Но надо будет искать работу. Конечно, не ту, что предлагал мне отец, но что-то всё равно надо.
– Лили, расскажи сказку, – попросил Тимми.
Тюфяки я кинула впритык друг к другу, а сверху обернула полосками ковра, чтобы не расползались.
– Сказку? Хотите послушать сказку? – хихикнула я, щекоча малыша.
– Хотим! – воскликнула Эми. Пусть она и старалась вести себя как взрослая, получалось это не очень. Ребёнок… Она всего лишь маленький ребёнок.
– Ну что же, слушайте. Расскажу вам необычную историю про необычный мир, где летают железные птицы, а дома такие огромные, словно их крыши находятся в небесах.
Я рассказывала сказку про студентку Настю, которая готовилась стать маркетологом, но не успела.
К счастью, я не успела рассказать до конца, дети уснули очень быстро. Так что, подложив ещё дров, я тоже опустилась на импровизированную кровать. Едва прикрыла глаза, как уплыла в сон.
А проснулась от странного звука. Словно шкрябают по металлу.
Каша! Наша каша! Мышь пробралась что ли? Но я ведь закрывала!
– А ну-ка кыш! – я подскочила, стараясь не разбудить детей. Щурясь в темноте, пытаясь разглядеть, кто-том ест наш завтрак, я ступала осторожно, подбираясь ближе и замахиваясь кочергой.
Но едва глаза привыкли к темноте, как я в ужасе и неверии отшатнулась, роняя своё оружие на каменный пол.
– Ты? Что ты делаешь?!
Глава 2
Я потянулась за огарком свечи и спичками. Маленький огонёк разогнал тьму. Теперь я отчётливо видела, как отец, сидя в углу, уминал остатки каши, которыми я планировала накормить завтра детей.
– Как тебе не стыдно, – преодолев брезгливость я подошла ближе и дёрнула кастрюлю на себя. – Совсем человеческий облик потерял!
– Не смей! – рявкнул отец, пьяно замахиваясь. – Миску каши отцу пожалела? Я ради вас…
– Что? – насмешливо спросила, убирая кастрюлю на плиту. – Проиграл состояние ради нас? Спился ради нас? Прокрался, словно вор, у детей последнее отнимаешь.
– Последнее? А это что? – глаза папаши алчно заблестели. Резко подавшись вперёд, он ловко дёрнул за шнурок кошелька, который чуть вылез из лифа, пока я спала.
– Отдай! – воскликнула я, но папаша оттолкнул меня с такой силой, что я рухнула на тюфяк, едва не придавив Тимми.
– Последнее, говоришь? – рассмеялся папаша, трясущимися руками развязывая шнурок. – Лжёшь отцу? Выпороть бы тебя! Да времени нет.
Я смотрела, как он высыпает монеты к себе на ладонь. Если он сейчас их заберёт, то мы пропали.
– Папа, – захныкал Тимми, просыпаясь.
– Не смей! – прошипела я дикой кошкой. – Ты не уйдёшь отсюда с деньгами! Не заберёшь последнее!
Я встала и сделала шаг к печке. Дотянувшись до кочерги, замахнулась ею.
– Лили, что случилось? – Эми подскочила на тюфяке и смотрела на нас со страхом. – Что ты делаешь?
Меня охватило отчаяние и такая злоба. Я действительно была готова огреть папашу кочергой, если только он посмеет сделать шаг к двери.
– Ты не заберёшь их, – натурально прорычала, делая шаг к отцу. И рявкнула, что есть силы, – Брось их и выметайся!