Отверженный III: Вызов
Шрифт:
— Обязательно передам.
— А что семьи осуждённых?
— Семьи осуждённых… — Глебов улыбнулся. — А вот здесь я в очередной раз не могу не отметить Вашу гениальность, Александр Петрович. Не сочтите это за подхалимаж, но должен сказать, что Ваш ход с помилованием руководителей эльфийского ордена после выборов — просто находка. Весь Петербург кипит, а эти пять родов призывают к благоразумию. Они, конечно, агитируют голосовать против Вас на выборах, или их бойкотировать, но при этом призывают действовать исключительно в рамках закона. И их можно понять, если они выйдут за его рамки, то как тогда подавать прошение о помиловании?
— Ну хоть какие-то хорошие
— Полностью с Вами согласен, Александр Петрович. Не скажу, что тюрьма их перевоспитает, но гонору и эльфийской спеси должно поубавиться.
— Вставайте! Быстрее! Просыпайтесь! — неприятный звонкий женский голос пронзал мой мозг словно игла.
Я осторожно разлепил веки, огляделся и тут же вспомнил, что нахожусь в рефрижераторе-автобусе. Дверца была открыта и в проём я увидел женщину лет тридцати в тренировочном костюме и с автоматом, которая снова закричала:
— Выходите быстрее!
Я поднялся с места и пошёл к выходу. Немного подташнивало, и кружилась голова. Когда покинул фуру, огляделся и обнаружил, что мы находимся внутри огромного ангара. Фура, на которой нас привезли, внутри него смотрелась как детский трёхколёсный велосипед в большом гараже. Я размял затёкшие руки и ноги, головокружение почти прошло, но всё ещё тошнило и очень хотелось пить. Видимо, это были последствия отравления газом, и наши похитители об этих последствиях знали. Бородатый мужчина принёс две больших упаковки бутилированной воды и бросил возле фуры.
— Можете попить, — сказала женщина и тут же опять закричала: — Все вышли? Если нет, то давайте быстрее!
Я достал из упаковки бутылку с водой, открыл её и сделал несколько глотков. Тошнота не ушла, но хоть жажда мучить перестала — уже хорошо. И ещё я не понимал, зачем было нас усыплять. Убежать из закрытой фуры мы точно не могли, на помощь позвать тоже — перед погрузкой у всех отобрали телефоны. Разве что, помимо усыпляющих веществ этот газ содержал ещё что-то.
Или на какое-то время мы нужны были похитителям спящими. Но для чего? Вариантов было много, например, чтобы взять кровь. Неприятный холодок пробежал по спине, и я через одежду прощупал локтевые впадины. Болевых ощущений, какие бывают, когда надавливаешь на ранку на месте забора крови, не было. Уже хорошо.
Тем временем мы все покинули фуру и встали возле неё испуганной кучкой. Многие плакали. Бородатый мужчина убедился, что внутри никого не осталось, и сообщил об этом своей сообщнице:
— Все вышли.
Женщина с автоматом оглядела нас и объявила:
— Слушайте меня внимательно! Повторять не буду. Вас похитили, но вашим жизням ничего не угрожает. Если, конечно, вы не будете делать глупостей. Мы не террористы и не преступники! Мы революционеры! Мы ненавидим такое отвратительное явление, как традиция выбраковки и боремся с ней всеми доступными нам способами, в том числе похищаем детей, которых их родители и общество в целом называют выбраковкой. Вы спросите: как ваше похищение поможет бороться с выбраковкой? Я отвечу: мы боремся за единый мир без деления на расы, и нам нужны бойцы. И часть из вас обязательно к нам присоединится. Но при этом мы никого не будем заставлять. Это решение вы примете сами.
Я слушал всё, что говорила эта женщина, и, разумеется, не верил ни единому её слову. Всё это говорилось лишь с одной целью — усыпить нашу бдительность. И это работало. Ребятам было страшно,
— Вам с детства промывают мозги, вам внушают, что цвет ауры как-то влияет на её хозяина. Нет! Это как цвет кожи! Он просто такой, и всё! Люди, орки, эльфы… Мы все один народ! Мы не должны делиться на расы! Тот, кто нас делит, правит нами, это искусственное разделение позволяет нами манипулировать, стравливать наши так называемые расы друг с другом. Но мы должны покончить с этим! Наша организация взяла на себя ответственность уничтожить расовое деление на Земле! И мы это сделаем. И многие из вас помогут нам, вступив в наши ряды. Да, сейчас вам это всё кажется непонятным и даже страшным, но когда вы разберётесь, то заходите вступить на путь борьбы с этим ужасным злом — расовой сегрегацией!
Некоторые из ребят, видимо, те, кого родители выгнали из семьи, даже стали кивать, выражая согласие с говорившей, а та продолжала:
— В течение месяца мы дадим вам много ценной информации и докажем, что мир сам по себе не изменится. Но за это время он изменится внутри вас. Те из вас, кто по окончании этого месяца решит посвятить свою жизнь борьбе за лучшее будущее, будут приняты в наши ряды, остальных мы отпустим домой. Но уверяю, ваша жизнь уже не будет прежней. Я понимаю, что у всех вас сейчас возникло много вопросов, но задавать вы их будете позже и не здесь. А сейчас все, у кого есть Дар, отойдите метров на десять вправо, у кого нет — влево! Мы должны отметить всех одарённых и предоставить вам возможность в ближайшее время пройти инициализацию, иначе Дар может начать ослабевать. И не вздумайте обмануть, это не имеет смысла, позже всех вас тщательно проверят.
Слова женщина говорила хорошие, во многом я был с ней согласен. Мне тоже не нравились все эти расовые различия, и я, как никто другой, знал, что такое родиться с аурой не того цвета, что у остальной семьи. Только я ещё помнил, как во время первого похищения хотели убить всех неодарённых, и что не было ещё ни одного случая, чтобы хоть кого-то отпустили. Но ребят слова женщины успокоили, не всех, конечно, но многих. Мы начали делиться на две группы, и тут я услышал знакомый голос.
— А если Дара нет, но мне кажется, что он обязательно должен быть и скоро проявится? Тогда куда идти?
Это было невероятно — в ситуации, когда у большей части присутствующих от страха и стресса не то что дар речи отнялся, но и дыхание перехватило, Филипок продолжал задавать вопросы. Он был или очень глупым, или невероятно беспечным. Впрочем, комбинации этих качеств я тоже не исключал.
— Нет Дара — иди налево! — рявкнул бородатый мужчина, и расстроенный Филипок побрёл к неодарённым.
Когда мы разделились, оказалось, что одарённых среди нас пять — помимо меня и внучки генерального прокурора, с Даром оказались ещё две девушки и один парень. Неодарённых было девять.
Нас отвели вглубь ангара к небольшой палатке, велели встать возле неё и по одному заходить внутрь. Первым вошёл невысокий коренастый парнишка. Минут через пять он покинул палатку, и туда отправилась внучка генерального прокурора. Я вошёл пятым.
Внутри палатки за столом сидел мужчина лет сорока, а рядом на стуле молоденькая девушка. Перед столом стоял ещё один стул.
— Присаживайся, — сказал мужчина и указал на стул. — Как твоё имя?
— Олег, — ответил я и сел.
— Ну хорошо, пусть будет Олег, — мужчина усмехнулся. — У тебя есть Дар?