Отверженный. Дилогия
Шрифт:
Я спустился на третий этаж и попытался найти свободный столик в одном из баров. Это удалось быстро, но к моему разочарованию, официант сообщил, что после двух часов ночи кухня обслуживает только пятый этаж, и ничего, кроме выпивки, я заказать не могу. Ещё официант дал совет подождать до трёх часов. После этого времени стоимость аренды кабинок для отдыха была чисто символической.
Я поблагодарил официанта и не спеша отправился наверх. До трёх часов оставалось десять минут, поэтому я задержался на четвёртом этаже. Ещё немного послушал Ермовата, окончательно убедился, что
Оказалось, что стоимость аренды кабинки для отдыха после трёх часов ночи была всего двадцать пять рублей в час, а за пятьдесят рублей её можно было снять до самого закрытия — до семи утра. Это меня устроило. Приехать в общежитие и столкнуться с тем, что Глебу нужно ещё два часа, не хотелось. Я арендовал кабинку и заказал стейк с картофелем фри и литр холодного газированного кваса. Это было ужасно вредно есть на ночь, но душа и тело требовали продолжения праздника.
Кабинка оказалась очень уютной. Вроде бы и не большая, но в ней удачно расположилась двуспальная кровать, стол с четырьмя стульями и телевизор, на который, помимо ТВ-программ транслировался идущий внизу концерт. Ещё к кабинке примыкал санузел, совмещённый с душевой.
Еду принесли довольно быстро. Расправившись с мясом и картошкой, я решил сразу же лечь спать. Звукоизоляция у кабинок была отличной, звуки от продолжающегося этажом ниже концерта сюда не доходили. Я быстро разделся, выключил свет и лёг спать.
Боль я почувствовал минут через десять после того, как лёг. Боль сильную, но не мою. К этому моменту я почти уснул, но тут сон как рукой сняло. Ощущение чужой боли было настолько явственным, что мне показалось даже, что и у меня что-то болит. И это была не физическая боль, а душевная. Кому-то было плохо. Очень плохо, просто невыносимо. Всё это шло из-за стены, справа от моей кабинки. Возможно, кому-то было очень плохо, и он приехал в Ржавую Бочку, чтобы забыться в этом гаме, но не получилось. И теперь таинственный незнакомец арендовал кабинку, чтобы до утра остаться там со своей болью наедине.
Я понимал, что вряд ли чем-то могу помочь этому человеку, не лезть же к каждому встречному с предложением помощи лишь потому, что ты можешь ощущать его эмоции. Мало кому такое бы понравилось. Да и мне, если я собирался становиться эмпатом, стоило относиться к таким вещам попроще.
Надо было как-то отключить эту способность до утра и спокойно выспаться. Но как это сделать? Я пока ещё не умел использовать подаренный мне Силой навык. Попробовал объяснить самому себе, что это не моё дело, попытался думать о чём-то хорошем, о Миле, о наших отношениях. Ничего не помогало — боль за стеной становилась лишь сильнее и начала переходить в отчаяние. Дикое безумное отчаяние, смешанное со страхом.
Мне стало не по себе, и я решил пойти в соседнюю кабинку и выяснить, что же там происходит. И как только я принял это решение, ощутил ещё одну эмоцию, но уже от другого человека. Из той же кабинки. И эта эмоция была неприятной. Я ощутил чьё-то невероятное желание совершить насилие — какое-то совершенно животное чувство.
Сомнений у меня не осталось — там за стеной совершалось насилие. Сексуальное,
Я быстро вскочил с кровати, оделся и выбежал из кабинки. Подошёл к соседней двери, дёрнул за ручку. Разумеется, оказалось заперто. Я постучал. Подождал немного и снова постучал. Никто мне не открыл,
Я подумал, что стоило пойти и вызвать охрану, а не ломиться самому в закрытую дверь. Но что бы я им сказал? Что я одарённый эмпат и почувствовал за стеной неладное?
Пока я думал, открылась дверь, и в проёме показалось недовольное мужское лицо.
— Что надо? — возмущённо спросил незнакомец. — Мы отдыхаем.
Я осмотрел его — парень лет двадцати в грязной майке, с длинными волосами, пятидневной щетиной и татуировкой в виде зелёной молнии на всю шею. На человека, который может себе позволить аренду кабинки для отдыха важных персон, пусть и со скидкой, он совершенно не был похож.
Времени думать и разбираться не было — я без разговоров, как говорится, прописал мощный джеб прямо в нос незнакомцу. Он вскрикнул, схватился за лицо и отступил на шаг назад. Дверь приоткрылась сильнее, я шагнул в комнату, добивая парнишку сильным хуком в печень. Он упал на пол, а я прошёл дальше и обнаружил лежащую на кровати полуголую девушку и стоящего возле неё парня.
— Ты кто такой? — закричал он на меня.
— Могу задать тебе тот же вопрос, — ответил я. — И ещё спросить, что вы здесь делаете?
— А ты не видишь? С проституткой развлекаемся!
— Мне кажется, вы её насилуете.
— А тебе какое дело? Мы девку купили, делаем с ней, что хотим.
Вести беседы с этим отбросом мне не хотелось, и я сказал:
— Даю тебе возможность быстро уйти.
— Да кто ты такой, чтобы что-то мне давать?! — заорал насильник, вытащил из кармана висевшей на спинке стула куртки нож и бросился на меня.
Выбить нож и сломать отморозку руку не составило мне труда. Он совершенно не умел драться и явно считал, что при виде ножа я должен был убежать.
— Пошли вон, твари! — крикнул я насильникам. — Пока я не вызвал полицию!
Оба отморозка, изрыгая ругательства, покинули кабинку, а я подошёл к девушке. Она лежала на кровати, уткнувшись лицом в подушку и стонала. Одежда с девушки была почти вся сорвана, осталось только нижнее бельё и то лишь нижняя его часть.
— Вы в безопасности, — сказал я. — Вам не стоит больше ничего бояться. Если хотите, я могу вызвать полицию, если нет, то могу помочь вам собраться и уйти отсюда.
Девушка пробормотала в ответ что-то невнятное, и я понял, что она очень пьяна. Осторожно подошёл к ней и стал переворачивать на спину, чтобы хоть немного привести в чувство. Перевернул, несмотря на вялое сопротивление.
Невольно рассмотрел нагое тело — красивая спортивная фигура, идеальные ножки, роскошная грудь, светлая кожа, чёрные волосы, закрывшие лицо. Если это была проститутка, то очень дорогая и ухоженная. И молодая. Я осторожно убрал волосы с лица девушки и… у меня перехватило дыхание и отпала челюсть. Передо мной лежала Арина.