Отверженный. Дилогия
Шрифт:
В этот момент задрожала земля, и Кузнецов ощутил воздействие неизвестного, но очень сильного заклятия. И тут же землю сотряс мощнейший подземный толчок. У майора возникло ощущение, будто земля стала полой, а изнутри кто-то ударил по ней огромным кулаком. Машину с майором и водителем подбросило вверх метров на пять. Также подлетела груда валунов, расположенная неподалёку, многие деревья выворотило с корнями.
В отличие от водителя которого придавило машиной, майору повезло – он отделался лишь сильным ушибом. Но зато, падая, Кузнецов выронил телефон. Тот лежал теперь в стороне, а из динамика доносился голос дежурного по заставе, который игнорируя инструкцию и правила
– Господин, майор, что с вами? Господин майор!
Кузнецов потянулся было к телефону, но проползти до аппарата всего лишь полтора метра оказалось не так уж и просто. Руки-ноги почти не слушались, двигаться было очень тяжело. Майору показалось, что на него давит тяжёлая бетонная плита. Видимо, на территорию наложили сильное заклятие.
Кто это сделал и с какой целью, Кузнецова в тот момент не интересовало. У него была другая задача – дотянуться до телефона. Майор собрал все силы и начал действовать. Первым делом он наложил на себя защиту. Так как он не знал природы работающего заклятия, то активировал обычную защиту от любого магического урона. Это было не так действенно, как если бы защита накладывалась целенаправленно против определённого вида магии, но, по крайней мере, стало немного легче и Кузнецов смог доползти до телефона и схватить его.
И то ли на этот рывок у майора ушли все силы, то ли действие заклятия усиливалось, но Кузнецов понял, что теряет сознание. Он собрал уже действительно остатки сил и прорычал в трубку:
– Застава! К бою!
Глава 2
Кузнецов пришёл в себя и почувствовал, что того невыносимого давления, от которого он потерял сознание, уже нет. Но местность всё ещё находилась под действием незнакомого заклятия. Особого дискомфорта оно уже не вызывало, но явно ощущалось. Майор осторожно приподнял голову и огляделся. Перевёрнутая машина и вывороченные деревья напомнили о пережитой магической атаке. Но больше ничего подозрительного в пределах видимости не было. Кузнецов поднял с земли телефон и попытался набрать дежурного – связи не было. Тогда майор убавил на аппарате звук и пополз к машине – надо было выяснить, что с водителем и по возможности оказать ему помощь.
Водитель был без сознания. Его ноги почти полностью придавило машиной – вытащить парня без использования магии не было никакой возможности. Кузнецов мог простейшим заклятием отбросить внедорожник в сторону, но не рискнул этого делать. Обозначать своё присутствие всплеском магической активности не хотелось. Состояние водителя нельзя было назвать критическим – он был жив, дышал, избежал кровопотери, а что бы там ни случилось с ногами – военные лекари в госпитале исправили бы это без особых проблем.
Майор через разбитое окно пролез в салон машины, добрался до бардачка и достал оттуда аптечку. Вернулся к водителю, сделал парню укол обезболивающего и влил ему в рот магическое снадобье для восстановления сил. После этого Кузнецов снова попытался дозвониться до дежурного по заставе, и опять ничего не вышло. Майор закидал ветками машину и водителя, благо с поваленных деревьев их было легко наломать, после чего отправился в сторону ближайшей трассы. До неё было примерно десять километров, если идти на северо-восток.
Отойдя от машины примерно на полкилометра, Кузнецов наткнулся на просеку и очень удивился, потому что ещё вчера её здесь не было, И ошибиться майор никак не мог. Просека судя по её направлению вела прямо к границе, и не обнаружить её во время ежедневного объезда участка
Пока майор гадал, кто мог это сделать, с востока послышался шум. Кузнецов отошёл от просеки метров на пятьдесят и спрятался в густых зарослях орешника. Шум приближался. Через минуту майор разглядел, как на просеке появились непонятные субъекты, которые очень быстро двигались к границе. Когда они приблизились, оказалось что их около пятидесяти – семидесяти. И они бежали.
А когда группа подбежала максимально близко, майор смог разглядеть, что костяк её составляли парни и девушки примерно шестнадцати-семнадцати лет. Они все были одеты в незнакомую майору одинаковую униформу и бежали плотной группой, боясь рассредоточиться. Сопровождали их около десяти мужчин с автоматами, тоже одетые в униформу, но другую.
Группа пробежала мимо Кузнецова и так же по просеке проследовала к границе. Буквально через минуту их уже не было слышно. Пытаясь понять, что же он увидел, майор ещё раз попробовал дозвониться до дежурного по заставе. Снова ничего не получилось – связь была заблокирована. Кузнецов решил двигаться дальше, держась на таком же расстоянии от просеки, чтобы в случае чего не пропустить другую возможную группу.
И он её не пропустил. Правда, в этот раз группа бежала со стороны границы на восток и состояла из мужчин различного возраста, вооружённых всевозможным стрелковым оружием. Одеты они были кто во что горазд и внешне очень напоминали отряд польских партизан, которые частенько забредали на приграничную территорию и которых майор уже повидал достаточно.
Вооружённая группа пробежала мимо Кузнецова и тоже очень быстро скрылась из вида. Ничего не понимая и не ожидая от увиденного ничего хорошего, майор ускорил шаг, а потом и вовсе перешёл на бег.
*****
В приёмную ректора я вошёл без десяти три, поздоровался и приготовился к тому, что мне зададут вопрос о чае и кофе, но секретарь, заметив меня, сразу же сказала:
– Проходите, Вас ждут!
Она произнесла это так строго, что я невольно взглянул на часы, висевшие на стене, испугавшись, что опоздал. Но стрелки часов показывали четырнадцать пятьдесят, я успокоился, вошёл в кабинет к ректору, поздоровался и сразу же понял, почему мне не предложили напитки – в кабинете, помимо Милютиной, находились её супруг и князь Глебов. Судя по всему, предстоящий разговор не располагал к чаепитию.
– Здравствуй, Роман! – ответила на моё приветствие Анна Алексеевна. – Проходи, присаживайся!
Ректор дождалась, пока я всё это сделаю, после чего добавила:
– Разговор у нас намечается непростой.
Этого она могла и не говорить. Я догадывался, что глава столичного КФБ и сотрудник аппарата кесаря приехали не для того, чтобы спросить меня о самочувствии.
– Во время поединка на тебя было наложено очень сильное заклятие, – сразу же приступил к делу Милютин. – Но ни служба безопасности академии, ни кто-либо из преподавателей и одарённых гостей этого не заметили. Значит, работал очень сильный маг, что исключает даже предположение о том, что это мог самостоятельно организовать Олег Левашов ради победы в поединке. И мы сомневаемся, что его отец мог пойти на такое, так как это бросает в первую очередь тень на Олега, а значит, на весь род. Таким образом, у нас даже нет предположений, кто мог это организовать и главное, с какой целью. Скажи, Роман, у тебя есть враги?