Отверженный. Дилогия
Шрифт:
– Таких могущественных точно нет, – ответил я. – Либо я чего-то не знаю.
– Ну а, может, ты замечал что-либо подозрительное в последнее время? – спросил Глебов.
– Если не считать попытки меня убить, самое подозрительное, что я заметил – это то, что меня кто-то записал на турнир, а потом я попал в одну пару с Левашовым. И мне кажется, подстроить нужный результат жеребьёвки намного труднее, чем провести сильного мага на арену, – сказал я. – Но, возможно, я ошибаюсь.
– Ты не ошибаешься, – поддержала меня Анна Алексеевна. – Мы уже все головы
– Та ещё задачка, – поддержал супругу Милютин. – Мы отсмотрели видеозапись жеребьёвки. Пётр вытягивал все бумажки с именами, не задумываясь – первые попавшиеся. И ваши с Левашовым имена он вытянул так же – ни на долю секунды не замешкавшись, и это практически исключает версию, что он искал среди кучи бумаг помеченные. После жеребьёвки все бумажки сохранились, и мы сразу же отдали их нашим экспертам. На них сейчас ищут следы каких-либо меток, но проблема в том, что Пётр не одарённый. Он не мог почувствовать магические метки. И при этом он не смотрел в барабан.
– Но, несмотря на то что мы пока не можем разгадать, как был подстроен нужный результат жеребьёвки, сомнений в том, что кто-то хотел тебя убить, у нас нет, – сказал Глебов. – Ты уж извини за прямоту, но лучше, если ты будешь знать все грозящие тебе опасности и оценивать риски, чем пребывать в неведении.
– Спасибо, но я уже и сам догадался, что меня кто-то хочет убить, – ответил я с некоторой раздражительностью.
Мне показалось, что меня усиленно запугивают, хотя никакой необходимости в этом не было – мне и так было страшно.
– Хочет убить или хотел? – спросил Глебов и, поймав мой недоуменный взгляд, пояснил: – Это важно! Попытка твоего убийства могла преследовать две цели: собственно уничтожение тебя или дискредитация Левашова и всего его рода. Для тебя предпочтительнее второе. В таком случае есть шанс, что тебя оставят в покое. Но чтобы разобраться в этом деле, мы и хотим выяснить, есть ли у тебя враги?
– Или у твоей семьи? – добавил Милютин.
– У меня точно нет таких врагов, – ответил я. – А к моей бывшей семье я уже не имею никакого отношения. Вы ведь знаете, откуда я приехал.
Мне не понравился перевод разговора на мою семью, и я приготовился в очередной раз объяснять, что не буду раскрывать тайну своего происхождения, но, как выяснилось, переживал я напрасно – эту тему обсуждать никто не собирался.
– Ну, если врагов нет, то будем надеяться, что тебя просто хотели использовать в игре против Левашовых и теперь от тебя отстанут. Но в любом случае тебе следует сейчас быть максимально осторожным. Я бы, вообще, рекомендовал тебе куда-нибудь уехать на некоторое время. Прямо сегодня. Но как
– Сосед по комнате пригласил меня по окончании учебного года погостить у него в имении, – ответил я. – Если он не передумал, то я мог бы воспользоваться его приглашением. Думаю, у него будет безопасно.
– Смотря где имение и что за сосед, – ответил Глебов.
– Где имение – точно не знаю. Где-то в Подмосковье. Сосед – Глеб Денисов.
– Денисов? – удивлённо переспросил Глебов и обратился к Милютиной: – Не родственник, случайно?
– Внук, – ответила Анна Алексеевна. – Это он спас Романа, поддерживая его искру до приезда семейного лекаря Зотовых.
– Думаю, в имении Денисовых, если это те самые Денисовы, будет более чем безопасно, но до окончания занятий ещё неделя, если я не ошибаюсь.
– Четыре дня, – поправила ректор.
– Это тоже немало. Полагаю, в сложившейся ситуации имеет смысл рассмотреть предложение Фёдора Сергеевича, – сказал Глебов и обратился ко мне: – Князь Зотов любезно согласился предоставить тебе полную защиту.
– Он и так меня защищает, – ответил я. – Два раза жизнь спас.
– Ты не понял меня. Фёдор Сергеевич предоставит тебе жильё, охрану и сопровождение до тех пор, пока не минует опасность или пока ты не найдёшь себе другое временное убежище.
– Думаете, со мной за эти дни может что-то случиться в академии? – спросил я. – Даже если я буду ходить только из общежития на занятия и обратно, и не буду выходить в город?
– Олег Левашов тебя очень сильно не любит, если не сказать больше. Он считает тебя виновником всех своих несчастий. И надо признать, вполне обоснованно.
– Если Вы про то, что я защитил Арину, то на моём месте так поступил бы каждый… – я чуть было не сказал «дворянин», но вовремя исправился: – Каждый порядочный человек.
– Не каждый, кончено, – возразил Глебов. – Но это тем более делает тебе честь. Но вот с позиции молодого графа всё видится иначе. И ещё вся служба безопасности Левашовых во главе с Берёзиным точит на тебя зуб. Я думаю, не стоит тебе объяснять почему. Не маленький – сам понимаешь.
– Но Олег Левашов и Берёзин ничего не посмеют сделать без одобрения графа Левашова, – возразил я. – А у него перемирие с князем Зотовым, насколько мне известно. Я, конечно, очень переживаю за свою безопасность, но мне кажется, такие меры излишни. Отец Олега не станет накалять ситуацию.
– Ну вот мы и подходим к следующей части нашей сегодняшней беседы – самой печальной, – вздохнув, сказал Глебов. – Вчера вечером граф и графиня Левашовы были убиты в своём доме. Убийца неизвестен. Со слов дворецкого, который обнаружил тела, Левашовы ждали высокопоставленного гостя, который должен был к ним прибыть инкогнито. И вот якобы этот гость их и убил. Версия не выдерживает никакой критики, я бы скорее подозревал самого дворецкого, но у него железное алиби – он в момент убийства был с Олегом Левашовым. Полиция, конечно, начала расследование, но я сомневаюсь, что оно закончится раскрытием преступления.