Ответ Империи
Шрифт:
На другой программе шел телефильм из западной жизни, и за кадром кто-то пел голосом, похожим на Гребенщикова:
— Миром правят лузеры, Но разве это кого-то проймет? Их товар — это иллюзии, И темп производства растет. Мы слышим хорошие вести, Что по утрам приходят в наш дом, Но Земля давно стоит на месте, Просто движется пейзаж за окном…На
— Слушаю! Слушаю!.. Черт! — и он вытянул из корпуса блестящий прутик антенны. — Алло!
— Как съездили за грибами? — он узнал слегка искаженный цифровым сжатием голос Светланы.
— Да вот набрал кое-что, вечером думаю жарить.
— Знаете, где кафе "Брянский картофель"?
— Ну естественно. Кто ж его не знает?
— Ждем вас там через час. Тем более, вы еще вроде не обедали?
— Вас понял. Почему в кафе? Хотя это глупый вопрос.
— Потому что сегодня суббота. Кстати, недавно его обновили.
Кафе "Брянский картофель" называлось так и в реальности Виктора; находилось оно у цирка, на первом этаже бетонного параллелепипеда института "Брянскгражданпроект", остановка "1000 мелочей", по названию магазина в тут же стоявшей пятиэтажке. На этой стороне улицы мало что изменилось, даже торец здания магазина украшало все то же историческое панно семидесятых "Живешь в Брянске-будь строителем!". Дом же напротив оказался девятиэтажным монолитом и линия магазинов в нем занимала два нижних этажа. "Надо будет туда сходить", машинально подумал Виктор, когда "тройка" неторопливо заворачивала с Дуки на Ленина мимо места, где в его реальности стояла гостиница "Брянск", похожая на раскрытый на фоне неба и заречный просторов рекламный буклет. Здесь, в этой реальности, также стояла гостиница; но, в силу поменявшихся веяний, она превратилась в квадратную ступенчатую башню красноватого оттенка, с зеленым шпилем в духе сталинских высоток. Впрочем, так она даже лучше гармонировала с шатрами стоявшей рядом Преображенской церкви.
Кафе сохранило старую планировку с полуоткрытыми кабинетами, уютно манившими посетителей проемами византийских арок из центрального зала, только облицовку всю поменяли: стало больше темного резного дуба и черненой кованой меди. Мещанская атрибутика современных ресторанов, все эти плазменные панели, акустика и цветомузыка, очевидно, не прошли фейс-контроля; кафе, не желая походить на подобные себе стилизованные заведения, предпочло полностью погружать посетителей во времена парусников и карет. Окна были завешены, царила полумгла и откуда-то тихо струился неторопливый акустический фольк.
— Простите, это, наверное, вас зовут, — обратилась к нему проходившая мимо официантка с пустым подносом. Виктор оглянулся; из-за тяжелых занавесей одного из кабинетов высовывалась Светлана и махала рукой, затем поднялась к нему навстречу.
— Виктор Сергеевич, присаживайтесь к нам, у нас свободно! — произнесла она, подводя к столу в кабинете, за которым сидел незнакомый Виктору высокий худощавый мужчина лет сорока, кавказской внешности, с легкой проседью в темных курчавых волосах. — Знакомьтесь, вот это товарищ Еремин, из кооператива, я вам рассказывала, специалист по зарубежным машинам. А это товарищ Гаспарян Андроник Михалыч, он у нас…
— По вопросам текстильной промышленности, — подсказал Андроник Михайлович, поднимаясь из-за стола и пожимая Виктору руку. — Я из главка, командирован в ваши края.
"Понятно", подумал Виктор.
— Что будете заказывать? —
— Мне фирменный картофель в горшочках с говядиной, — ответила Светлана.
— А что еще? У нас в дневное время большая скидка. Практически все стоит, как в обычной столовой, несмотря на обслуживание.
— Поэтому вечером к вам очередь, несмотря на обилие в городе подобных заведений? — спросил Андроник Михайлович. — Интересный опыт, надо распространить в белокаменной.
— Тогда еще салатик, кофе…
— Как прошла встреча с Галлахером? — негромко спросила Светлана, когда официантка, приняв заказ, упорхнула в сторону кухни.
— Нормально прошла. Если не считать, что он огорошил тем, что фрау Лацман уже в Германии.
— Правильно. По легенде, вы не могли об этом узнать. Решение пришло после вашего мнимого посещения. Что он у вас спрашивал?
— Спросил, что было на допросе. Я отвечал, что допытывались про Лацман, как вы инструктировали.
— Насчет цели — есть какие-то зацепки?
— Им нужен ключ от развала СССР, — ответил Виктор, делая вид новичка, с любопытством разглядывающего интерьер, — интересуются, что публиковали в прессе и что говорили на улице. Иными словами — мнения населения, реакция на реформы, авторитет политиков, настроения, психологический фон и все такое.
— Значит, наш прогноз оправдывается, — заметил Гаспарян, — уничтожение СССР принесет Америке, да и западноевропейским странам на порядки больше дивиденды, чем временный скачок вперед одной из фирм. Тем более, что для массовой продажи Экс-Пи необходим еще рывок со стороны того же Интела, IBM, целого ряда фирм — производство процессоров, оперативки, винчестеров, освоение периферии под УПШ и так далее. Майкрософт выпускает новые версии ОС согласованно с разработкой нового хардвера и периферии фирмами, с которыми она сотрудничает, так что выскакивание вперед одного звена не даст немедленного скачка по всей цепи, но зато укажет конкурентам пути развития. Вот устранение конкурента, доступ к дешевому сырью — это допинг мировым державам.
— И что мне делать дальше? — спросил Виктор. — Галлахер мне, похоже, то ли поверил, то ли как-то проверил. Интересовался только допросом у вас, насчет жизни и быта не любопытствовал. Я так понимаю, следующее задание — это передавать ЦРУ дезинформацию?
— Интересная мысль, — сказал Гаспарян, — и нельзя сказать, что она нам не приходила в голову. Заманчивая. Но обстоятельства сложились иначе. Светлана Викторовна сейчас вам все разъяснит.
В кабинете вновь появилась официантка, теперь уже с полным подносом. Обслуживали здесь быстро.
— Виктор Сергеевич, — произнесла Света, когда они снова остались одни и принялись за волшебное содержимое горшочков, тонкости приготовления которого являлись личной тайной шеф-повара, — возможно, завтра вечером вы увидитесь со своей семьей.
— А смысл? И как меня им представят — как брата самого себя? Или так же в кафе, как у Штирлица?
— Вы не поняли. Речь идет об отправке вас в другую реальность, вероятно в вашу.
— Уже раскрыли секрет? И что значит — вероятно в мою?
— Секрета не раскрыли. У хроноагента, попавшего под машину, нашли снимок аллеи сквера Сталинских соколов, на нем крестиком обозначено место, на обороте дата и время. Это завтра, в четырнадцать-тридцать две. Есть версия, что он должен был доставить вам данные о точке перехода.