Ответ перед высшим судом
Шрифт:
Этот взгляд Илья расценил по-своему, решил, что Лиза боится, что он за постой потребует расплаты телом, поэтому успокоил:
– Я выделю вам отдельную комнату и не потревожу до утра. Вам незачем меня опасаться.
– Меня поражает то, что вы не опасаетесь меня.
– Есть немного, – улыбнулся он. – Но не на столько, чтобы выкидывать беззащитную девушку ночью на улицу. Оставайтесь, отдыхайте. Завтра мы вместе подумаем, как вам помочь.
– Даже если я ничего не вспомню?
– Выяснить, кто вы, не составляет труда. Если вы жили в этой квартире, вас кто-то из соседей узнает. Дальше дело техники. Мы вернем вам вашу личность
Госпожа Весенняя порывисто подалась вперед и обняла Илью, застав его врасплох.
– Вы не представляете, как я вам благодарна, – выпалила она. – Не знаю, что бы я делала, если бы не вы.
И уткнулась ему в плечо. Но тут же отстранилась, засмущавшись.
– Пойдемте, я покажу вам комнату, – предложил Бердников.
– Северную или восточную?
– Северную. Вы займете мою спальню. А я лягу на диване в гостиной, она восточная.
– А не лучше ли мне…
– Не лучше, – отрезал Илья. – Вам надо выспаться, а в гостиной солнце шпарит в окна с раннего утра.
«К тому же я буду видеть дверь спальни, – про себя добавил Илья. – И ты не выскользнешь оттуда незамеченной. У меня острый слух, и я среагирую на любой шорох».
Лиза Весенняя зацепила Бердникова. Ему нравилось в ней все: ее голос, низкий, но не грубый, ее тонкое тело с плавными изгибами, густые темные волосы, скуластое лицо с кошачьими глазами. Но Илья оставил ее у себя не потому, что влюбился без памяти и тут же поглупел. Он допускал, что им пытаются манипулировать. Более того, он к этому склонялся. Лизе Весенней он не доверял. Впрочем, он на сто процентов не доверял никому. Даже Марте на восемьдесят. А своей сегодняшней гостье… На тридцать? Да, пожалуй. И это было доверие авансом. Но он оставил ее у себя… из любопытства. Илье было интересно, чем закончится история Лизы. Кто она? Почему оказалась у его двери? Как повредила свою голову? Сколько в ее словах вранья? В настоящее время модны квесты. Игры, в которых участвуют люди, чтобы пощекотать себе нервы. Они платят деньги и проходят стандартные задания, как правило, для того, чтобы выбраться из здания. Скука! А тут такой квест намечается, что куда ему до запланированных пьянок и гулянок.
«И все же ценные вещи стоит убрать в сейф, – сказал себе Бердников. – И не пить ничего из рук Лизы. Карманы она вывернула, но ампулу с клофелином можно и в лифчик сунуть».
Все это пронеслось в голове Ильи за считаные секунды. Он больше не стал отвлекаться на эти мысли. Показав Лизе комнату и выдав ей футболку и полотенце, он вернулся на кухню. Заварил еще чаю, себе и гостье. Есть хотелось, но уже не так сильно, и Илья решил обойтись без ужина. Когда он вернулся в спальню с чашкой, Лиза уже спала. Не переодевшись, а только разувшись. И даже не почистив зубы.
Илья поставил чай на тумбочку, накрыл девушку одеялом и вышел, тихо закрыв за собой дверь.
Глава 2
Мария плакала весь вечер и половину ночи. Плакала до тех пор, пока не высохли слезные каналы. Она ждала, когда наступит облегчение. Но этого не случилось. Маша уснула с тяжелым сердцем лишь оттого, что устала реветь.
Утром она едва разлепила веки. Глаза опухли, и Мария перед тем, как глянуть на себя в зеркало, приложила к ним лед. Однако лед если и помог, то не сильно. Увидев свое отражение, Маша ужаснулась. Не человек – свинья. Именно свинья, а не милый поросеночек. Толстые красные щеки, раздувшийся
Нестерпимо захотелось заплакать. И так как слезные каналы успели наполниться, Мария приготовилась к реву, но тут в дверь позвонили…
Коля? Коля вернулся?
Уходя от Маши вчера, он бросил на тумбочку в прихожей ключи от квартиры, и ему нечем открыть замок.
Мария не знала, что делать. Открывать сейчас и показываться перед любимым в таком виде она не могла. Но и медлить боялась. Что, если за то время, пока она пытается хоть как-то прихорошиться, Коля подумает, что ее нет дома, и уйдет? Маша быстро сменила гигантскую полосатую футболку, в которой спала, на шелковый халат в лилиях, цапнула косметичку и выбежала в коридор.
– Иду! – крикнула она. Если за дверью Коля, она скажет, чтоб обождал минутку и за это время запудрит щеки и нарисует стрелки. Если же не он… (Пусть это будет он, Господи!), то просто не откроет. – Обождите секунду.
Маша подлетела к двери и с надеждой припала к глазку.
Не Коля!
Какой-то незнакомый мужик с всклокоченными рыжими волосами. Похож на солиста «Иванушек», но помладше и пониже.
Мария открыла дверь и неприветливо спросила:
– Вы кто?
Рыжий достал из кармана джинсовой куртки удостоверение и продемонстрировал его.
– Полиция? – поразилась Маша. – А вы уверены, что по адресу?
– Тут проживает Мария Анатольевна Эскина?
– Да, это я.
– Значит, по адресу. Могу войти?
Маша посторонилась. Она мельком глянула на удостоверение, поэтому не запомнила имени и фамилии полицейского. Решила поинтересоваться, как его величать.
– Игорь Павлович Замятин, – представился тот. – Где нам будет удобнее поговорить?
– Пойдемте на кухню. Я сварю нам кофе.
– О, это будет кстати, – оживился Замятин. Судя по помятой физиономии, он мало спал этой ночью. И выглядел так же паршиво, как и Маша. Пожалуй, они были похожи, только она блондинка, а он рыжий. – Вы с кем живете, могу я узнать? – спросил он, наклонившись для того, чтобы расшнуровать кроссовки.
– Одна… С некоторых пор.
– С каких, если не секрет?
– Да какое это имеет значение? – вспылила Маша. На свежую рану соль сыпет!
– И все же ответьте, – он попросил, не потребовал, и все же напомнил о том, с кем Маша разговаривает: – Я представитель органов и если задаю вопрос, то не из праздного любопытства.
– Мой гражданский муж ушел от меня вчера. – И дернула подбородком в сторону связки ключей, оставленных Колей.
– Вы, наверное, когда звонок прозвенел, подумали, что он вернулся, – проницательно заметил опер.
Маша оставила этот комментарий без внимания и повела Замятина в кухню.
– Присаживайтесь, – сказала она. – А я займусь кофе.
Опер тут же плюхнулся на стул. Стул был крутящимся, и Замятин начал играться, поворачиваясь то в одну сторону, то в другую. Машу это раздражало, но больше раздражало то, что ей не говорят, что нужно полиции от ее скромной и далеко не криминальной персоны. И она решила это выяснить: