Ответная любовь
Шрифт:
Потом они еще раз встретились на Рождество. Но время летело, и вот уже наступил сороковой год. С каждым уходящим месяцем прогнозы становились все более мрачными. Невилл Чемберлен, к тому времени уже серьезно болевший, в мае отказался от своего кресла, и на его место был назначен Уинстон Черчилль.
Работа Ди требовала и физических сил, и профессиональных знаний. Почти все время она проводила в больнице, предпочитая выматываться на работе, чем предаваться своим невеселым мыслям.
—
Ди открыла глаза, наградив его сонной улыбкой.
— Я знаю, — сказала она. — Сейчас ухожу.
— Вы давно не виделись с вашим женихом?
— Недели две, но надеюсь, скоро у него найдется время, чтобы к нам выбраться. Аэродром недалеко, к тому же он всегда может позвонить. Мне повезло. Вот кого действительно жаль, так это тех, чьи мужья воюют во Франции.
— Говорят, Марк Селлон уже зарекомендовал себя как отважный и талантливый пилот, — сказал доктор как бы между прочим. — Вы можете гордиться им.
— Спасибо. Марк сейчас очень доволен собой, потому что теперь, когда Черчилль стал премьер-министром, он может сказать: «Ну что я говорил?»
— Он действительно это предсказывал?
— Не совсем, но Марк всегда считал, что Черчилль единственный, кто знает, о чем говорит.
— Это верно. Ну, а теперь отправляйтесь домой и немного поспите.
Дома она нашла Хелен, кипящую от раздражения, что за последние недели с ней случалось частенько. В стране возникли проблемы с продовольствием. Многие суда, доставлявшие продукты, становились жертвами вражеских подводных лодок. Чтобы растянуть запасы, были выпущены предписания с недельными нормами потребления.
— Четыре унции бекона, — читала с возмущением Хелен, — две унции сыра, три пинты молока. А так как я израсходовала все купоны на эту неделю, чтобы отоварить купоны на следующую, мне придется ждать понедельника.
— Ну, мам, ты же понимаешь, что это делается для того, чтобы все было по-честному, — сказала Ди. — Иначе те, у кого есть деньги, сразу бы все скупили.
— Все это, конечно, очень хорошо, но, когда Марк придет на выходные, скажи, чем мне его кормить?
— Я думаю, он поймет.
Ди считала минуты, когда она снова сможет увидеть Марка, но накануне намеченной встречи раздался телефонный звонок.
— Я не смогу прийти завтра, — раздался в трубке его глухой голос. — Все увольнительные отменены.
— Почему?
— Я не знаю, и даже если бы знал, вряд ли мог бы сказать. Но что-то серьезное, уж поверь мне.
Так Ди впервые услышала о Дюнкерке.
Глава 8
Дюнкерк, май 1940 года. Это название и дата вошли в историю, но все детали проявились
Вражеские истребители и бомбардировщики пытались помешать эвакуации, но вскоре были отброшены на материк британской авиацией.
— Они спасли тысячи жизней, — говорил доктор Ройс, — но их потери тоже ужасны — более четырехсот самолетов… Ди, у вас есть какие-нибудь новости от Марка?
— Да, он звонил мне. Сказал, что с ним все в порядке. Хорошо, что это случилось раньше, чем я узнала об этих потерях. Слава богу, что все кончилось.
— К сожалению, не кончилось, все только начинается. Кого, как вы думаете, немцы атакуют теперь?
— Нас… — тихо сказала Ди. — Нашу страну.
Через несколько дней она услышала по радио, как Черчилль подтвердил это предположение: «Борьба за Францию закончена. Скоро начнется борьба за Британию. Вся ярость и мощь врага будет обрушена на нас».
И на передней линии обороны будет, конечно, авиация.
С того дня в каждом пациенте Ди боялась увидеть Марка. Единственным спасением для нее оставалась работа. Ночью, лежа в постели, она шептала: «Вернись, вернись ко мне», держа перед собой маленького мишку, которого он выиграл для нее на ярмарке.
Теперь их контакты были лишь по телефону, и то не всегда. Когда Марку удавалось позвонить, Ди в это время почти всегда была на работе. Она приходила домой, только чтобы услышать: «Он звонил. Сказал, что все в порядке. Передал привет».
«Передал привет» — и все…
Предсказания доктора Ройса оправдались. Через три недели после Дюнкерка были оккупированы Нормандские острова. Еще через две вражеские бомбардировщики вторглись в воздушное пространство над Англией. Британская авиация обрушилась на них с такой яростью, что Черчилль публично с трибуны отметил доблесть английских летчиков.
Пилоты стали героями этого дня. В газетах появились фотографии молодых парней, которые стояли рядом со своими самолетами и улыбались в камеру, как если бы опасность была для них нормой жизни. Большинство фотографий были групповыми, но были и одиночные снимки. Так Ди впервые увидела фотографию Марка, устроившегося на крыле своего «спитфайра», спокойного и, судя по всему, довольного жизнью, которую он себе избрал.
— Можно подумать, им и бояться нечего, — заметила старшая сестра, просматривая газеты во время их короткого чаепития.