Ответная угроза
Шрифт:
Маннергейм быстро накидывает на лист бумаги приказ и отдаёт дежурному офицеру с пометкой «срочно». Но это не всё. Маршал снимает трубку телефона и просит президентский дворец. Поздно уже, но в такое время правительство работает круглые сутки. И даже ночью есть дежурные чиновники.
19 января, понедельник, время 10:10.
Москва, Кремль, кабинет Сталина.
— Сообщение из МИДа, товарищ Сталин, — в дверь заглядывает Поскрёбышев и после
— Вот, товарищ Сталин, — секретарь кладёт полоску бумаги с текстом.
Сталин с лёгким интересом читает и хмыкает.
— Пригласить товарища Молотова?
— Я сам ему позвоню, — Сталин отодвигает бумажку и принимается набивать трубку. А то позавтракал, а курить не курил ещё. Медики жёстко запретили курить до завтрака, приходится подчиняться.
— Товарищ Молотов? Здравствуй, дорогой. Говоришь, финны запросили переговоры через шведское посольство? Это хорошо.
Некоторое время Сталин слушает своего наркома.
— Товарищ Павлов меня очень просил, чтобы мы не торопились идти на переговоры с Финляндией. Но и отказывать не красиво. Сделаем так, товарищ Молотов. Выразите интерес к мероприятию, но сильно не торопитесь. Пожелание нашего товарища, маршала Павлова, для нас всё-таки важнее желания финского правительства. Думаю, что если переговоры начнутся через два, нет, через три дня, будет в самый раз.
— Товарищ Поскрёбышев, немедленно сообщите маршалу Павлову: финскую делегацию мы примем через три дня, — говорит Сталин по внутренней связи.
19 января, понедельник, время 11:40.
Штаб маршала Павлова под Волховым.
— Этот приказ даже шифровкой передавать не хочу, — с порога обращаюсь к Новикову, который только что прилетел на своём Яке. Хвалит, кстати, машину.
Генерал-лейтенант садится, адъютант подсовывает ему кружку горячего чая. Традиция у нас такая сложилась, на севере, тем более зимой, тепло ценится в любом виде.
— Задача такая: использовать все запасы бомб за трое суток, считая сегодняшние. Конечно, это не значит разбрасывать их без всякой пользы. Бомбите дороги, известные военные объекты, оборонительные укрепления, подозрительные места.
— А что случилось? — Новиков прихлёбывает чай.
— Финны запросили у нашего правительства переговоров, — говорю честно и прямо, — но это пока секрет. Пока суть да дело, у нас есть немного времени, чтобы нанести им максимальный урон.
— Зачем вам это, Дмитрий Григорич? — нейтрально интересуется главлётчик. — Нам ведь важно быстрее с ними закончить, чтобы на немцах сосредоточиться. А уж какой там урон случится, не так уж важно.
— Есть такая жестокая необходимость. Чем дороже Финляндия заплатит за войну с нами, тем дольше не будет помышлять о новой.
Немного подумав, вздыхаю.
— Жалко зажигательных бомб мне Жданов
Новиков глядит на меня слегка очумело. Помалкивающий рядышком Богданов сдерживает смех.
Шефу Карельских ВВС приходится всё-таки слать шифрограмму. Уж больно далеко ему лететь.
А лес всё-таки пожгу. Южнее 30-го корпуса. Наверняка они там скопились. Нет зажигательных бомб, зато есть кислородные…
Примечания.
1) 94 км от Кареджской косы до острова Коневец. По прямой.
2) Честно говоря, не знаю на самом деле, утянут ли три Яка двадцатитонную цистерну. Но не вижу ничего невозможного, если дорога — ровный чистый лёд.
3) Удар со стороны о. Коневец поручено осуществить 28-ой армии, конкретно 30-ому СК и 69 мотодивизии, плюс отдельный артполк и зенитный дивизион.
4) Новиков Александр Александрович, генерал-лейтенант авиации, командующий ВВС Ленинградского фронта. Реальная личность.
Окончание главы 18.
Глава 19
Польша для поляков
25 января, воскресенье, время 19:40.
Подмосковье, «Ближняя» дача Сталина (Кунцево).
— Вы — молодец, товарищ Павлов, — Сталин мерно шагает по дорожке между деревьев и кустов, я рядом. — Обещали за месяц разобраться с Финляндией и виполнили своё обещание.
— Не только моя заслуга, товарищ Сталин. Все постарались. От рядовых до генералов. Всем надо сказать спасибо.
— Скажем, товарищ Павлов, скажем… а кому ещё сказать? Кроме вас? Кто вам помог больше всех?
— Наверное… товарищ Жданов. Пожалуй, его помощь была самой ценной.
Ещё в Кремле Сталин предложил мне ещё одну звёздочку Героя. Не удержался от скептического хмыканья. На что мне третья? Лучше я её за взятие Берлина получу. Мой скепсис породил замешательство.
— Надо бы вводить новые ордена, товарищ Сталин. Например, исключительно для военачальников. Орден Победы, например, — это мне мой подселенец подсказал. До сих пор от него бывает польза, — какой-нибудь орден Суворова, Кутузова. Нахимова для флотских. Для среднего командирского звена и рядовых тоже что-нибудь.
— Ми подумаем, товарищ Павлов.
А потом на дачу пригласил. Вот, кстати говоря, тоже вид поощрения. Понимает он это или нет? Спрашивать уж не стал. Поужинали мы славно, в присутствии Маленкова, Микояна, Власика и Кагановича. Берию, помня о наших контрах, приглашать не стал. Поделикатничал. Хотя так-то Лаврентий Палыч буквально прописался в Кунцево.
Особенно мне осетр понравился. И грузинские вина выше всяких похвал.
— Как там мой Василий?
По тону чувствую, что знает про него всё, что можно, но хочет услышать и от меня.