Ответный удар «попаданцев». Контрразведка боем
Шрифт:
Из строя выходят сразу несколько человек.
– Сержант Мартинес!
– Сержант Голон!
– Сержант Васкес!
А молодцы ребята! Не спасовали перед генералом!
– Сержант Голон! Приступайте. Остальные – в строй!
Голон выгоняет на плац свой взвод. Все правильно, он замкомвзвода. А его командир сейчас переминается с ноги на ногу в стороне, среди всех остальных офицеров батальона. Час назад я их огорошил своим заявлением.
– Вы все, – обвожу рукой стоящих передо мною офицеров, – убиты! Упал кирпич с небес, разверзлись недра земные, пьяный сапер провода перепутал… короче,
Со мною соглашаются, кивают.
Вот и славно…
– Так вот! Посмотрим, насколько умелых сержантов вы успели обучить.
Голон между тем уже построил своих солдат и ожидает моего приказа.
– Итак, сержант, задача следующая.
Первое – штурм вон того дома, его захват и зачистка. Второе – организация обороны, организованный отход и эвакуация раненного под огнем противника. Цели в доме уже расставлены, стрелять боевыми патронами разрешаю. Вопросы?
– Никак нет, сеньор генерал!
– Приступайте!
Так, начали ребятишки. Ну, здесь пока все правильно, двигаются они грамотно… а вот фланг у него провис… нет, он его с помощью вот той тройки контролирует, умно! Я и сам бы лучше не придумал. А подпустим-ка мы ему шпилечку…
– Сержант! Атака противника слева, силами до десяти человек!
Голон рявкает команду, и взвод на ходу перестраивается. Вперед, в сторону атакующего противника, разворачиваются две тройки. Залегают. Пока один стрелок из каждой тройки ведет частый огонь по выскакивающим то тут, то там мишеням, остальная парочка с ходу ныкается, где только можно. Один в темпе окапывается, молодец, сообразил! Место-то у него открытое. А пока товарищи прикрывают, можно и о спасении собственной филейной части подумать. Так, заныкались, вступили в перестрелку, темп огня сразу же возрос. Теперь уже прежняя парочка стрелков ищет себе укрытия. Ну, здесь все в норме, атаковать этих парней такими силами – себе дороже станет. Молодец сержант, эту часть задания он выполнил хорошо.
Подбежав к зданию, атакующие тройки разделились. Пока часть из них ведет плотный огонь по оконным проемам и крыше, две штурмовые тройки подбираются к дому вплотную. Раз – и в окна пошли гранаты! Окна окутываются дымом, и туда с ходу ныряют первые солдаты. Внутри здания глухо бабахают разрывы, это обрабатывают гранатами прилегающие к точкам входа помещения.
– Санчес, – поворачиваюсь к капитану, – сигнал на отход!
Картина меняется.
Выбежавшие из взятого дома две тройки занимают позиции, прикрывая огнем отходящих товарищей. Те волокут на плечах двоих человек, изображающих сейчас раненых. Прикрывающие группы ведут частый огонь через головы отходящих, вокруг оконных проемов клубится пыль. Вот отходящие достигли позиций прикрытия и теперь занимают их места. Огонь ведется с утроенной силой, а бывшие прикрывающие теперь тащат «раненых» в точку входа. Классическая «караколе», только вот мы внесли в это старое построение некоторые свои изюминки…
– Капитан, командуйте отбой. Сержанту построить взвод.
Спускаюсь со своего наблюдательного пункта. Здесь у нас целый учебный городок построен. Благо, что рабочей силы хватает. Местное население, щедро простимулированное некоторым количеством серебра и меди, готово теперь строить для нас все, что угодно. И в любом количестве – только плати.
Взвод выстроился.
– Сеньор генерал, взвод по вашему приказанию построен! Разрешите получить замечания?
Так, а вот это уже штучки князя Кулькина! Это с его руки некоторые весьма специфические словесные обороты непобедимой и легендарной прочно вошли в армейский жаргон испанской армии. Да и командный язык, используемый во время боя… тоже стал напоминать что-то очень знакомое… Князь даже оркестр выучил играть «Прощание славянки». Вот, ей-богу, делать ему, что ли, больше нечего? Хотя проходящие под звуки этого марша испанские роты в первый раз вызвали у меня просто онемение. Пожалуй, что князь где-то и прав…
– Сержант, во время атаки у вас провис фланг. Почему?
– Там открытая местность, сеньор генерал. Две тройки стрелков вполне способны сдержать атакующего противника огнем с дальней дистанции.
– Так! А ответный огонь противника?
– Какой, сеньор генерал? Стрелять на такую дистанцию прицельно можем только мы. А любой другой огонь на этом расстоянии принесет мало пользы. Вот если бы наступал батальон, там народу больше, могли бы уже и попасть по такой толпе. А нас мало, идем в рассыпном строю. Не попадут, сеньор генерал!
– Хм… пожалуй… – поворачиваюсь к де Сото. – Где его комвзвода и ротный?
По знаку капитана от группы офицеров быстро подходят двое.
– Капитан Фернандо-Долорес-Мигель-и-Эспиноса, сеньор генерал!
– Лейтенант Хосе-Мануэль де Рамирес, сеньор генерал!
Оба офицера не из зеленой молодежи, видно тертых и опытных солдат.
– Капитан, вы у нас из второго полка?
– Так точно, сеньор генерал!
– Выражаю вам свою благодарность за хорошую подготовку солдат!
Офицеры вытягиваются в струнку.
– Далее. Сержант Голон!
– Я, сеньор генерал!
– Принимаете взвод.
– Есть!
– Проявите себя в бою – станете офицером!
– Непременно, сеньор генерал!
– Лейтенант, вы примете роту.
– Слушаюсь, сеньор генерал!
– Капитан, если мы сейчас проверим других солдат? Из других взводов? Результат будет таким же?
– Проверяйте, сеньор генерал! Мои парни не подкачают!
– Так, капитан, с вами разговор еще будет. Рота для вас – мало, подумаем, куда вас еще назначить. Легко не будет, не обольщайтесь!
– Не в первый раз, сеньор генерал!
Октябрь 1794 года. Мартиника
– Навались, парни!
Разом выдохнув воздух, группа солдат рывком сдвинула в сторону громадный валун.
– И еще!
Наконец камень лег на предназначенное ему место.
Так, ну, по крайней мере, здесь работы идут нормально. Успеваем. Тронув лошадь шпорами, направляю ее вдоль линии обороны. Де Сото и группа посыльных, тоже верхом, следуют за мной. Вот ведь тоже незадача, подумаешь, на лошади скакать? Здесь любой дворянин это сделает, не задумываясь, чуть ли не с рождения привык. Ладно, я еще в той жизни кое-как умел на коня залезать, и даже в седле пришлось провести около месяца в общей сложности. Так что тут тоже с грехом пополам сумел изобразить подобие всадника. Во всяком случае, особых вопросов это не вызвало. Учили меня в форте этому делу, да, видать, не в коня корм. Наездник из моей персоны получился весьма посредственный.