Ответный удар

Гир Уильям Майкл

Крисла выпрямилась и подняла шлем, собираясь надеть его.

— Подожди, Крисла. Что ты вообще-то здесь делаешь? — Мак притронулся ладонью к ее блестящему костюму.

Крисла вплотную подошла к нему и зашептала.

— Я записалась в команду спасателей. — На ее губах появилась смущенная улыбка. — Кто-то же должен делать эту работу. Ты лично подписал приказ…

— Я подписал… когда?

Но Крисла уже натянула шлем и направилась к шлюзу.

Мак Рудер оперся о поручень, тяжело дыша открытым ртом, пытаясь набрать полные легкие освежающего воздуха.

Эндрюс в это время проверял его скафандр сцинтиллометром, определяя уровень радиации.

— Ну как там, снаружи? — беспокойные глаза Эндрюса прощупывали Мака. — Вы выглядите так, словно вернулись из преисподней.

— Если человек может выдержать там, то ему не страшны никакие другие испытания. Но только идиот захочет пережить такое снова.

Эндрюс поднял глаза на замигавшие лампочки, сигнализировавшие, что внешний люк открылся, и пробормотал:

— Вначале, Мак, я думал, что она — банальная красивая пустышка. Но Крисла — необыкновенная женщина.

— Да. Я и сам это знаю.

Последствия испуга постепенно проходили. Теперь Мак Рудер мог вздохнуть полной грудью. НО КАК ТОЛЬКО У МЕНЯ ПОЯВИТСЯ ВОЗМОЖНОСТЬ, Я ОТШЛЕПАЮ ЕЕ ПО ЗАДУ ЗА ТАКИЕ ВОЗМУТИТЕЛЬНЫЕ ФОКУСЫ.

До последнего дня жизни он будет помнить, как рыдал от счастья, когда невидимая рука Крислы схватила его и вытащила из лап неминуемой смерти.

Никлос нырнул в люк и стал спускаться по лестнице. Его беспокоили отношения с Браеном. Никлос не собирался игнорировать старика, но факт оставался фактом: каждый раз, побеседовав с древним Магистром, он жутко расстраивался.

— Дело скорее в тебе самом, — говорил он себе. — Нервы, только и всего.

Как случилось, что такой сильный человек, как Браен, сломался, совершенно расклеился? Еще хуже: при одном только упоминании о Мэг Комме старика охватывал какой-то суеверный ужас. Если признаться, то и Никлос был не в восторге от выпавшей на его долю миссии. Прежде всего, он ненавидел Звездного Мясника и работать со Стаффой бок о бок представлялось ему настоящей пыткой. Кроме того, Никлосу не нравилось то, что Кайлла одна должна будет управляться с остатками администрации Седди. Воздух дрожал от напряжения. Свободное пространство трещало по всем швам. Сохранилось только одна информационная сеть, и Кайлла стояла у ее рулевого колеса.

Никлос спустился на нижнюю палубу и подошел к приборам, чтобы провести обычный ежедневный контроль. Водянисто-голубые глаза Браена следили за ним.

Датчики показывали, что организм старика по-прежнему нормально функционирует.

— Здорово, тюремщик.

— Привет, Магистр. Вам что-нибудь нужно? Могу я что-то сделать для вас?

Это входит в мои обязанности.

С усилием Браен отрицательно покачал головой.

— Нет, тюремщик. Просто посиди и поговори со мной. Что слышно в Свободном пространстве?

— Почти ничего, Магистр. Мы идем в нулевой сингулярности. Последнее сообщение, которое мы получили, касается Майкана. Один за другим на планете вспыхивают мятежи. Гражданский комитет Филиппии

объявил планету суверенной, однако риганцы выступили против. Скорее всего не обойдется без насилия. Стаффа уже отправил на Филиппию военный крейсер. Однако звездолету потребуется время, чтобы достичь планеты.

— Слишком поздно. Он опоздает. Все мы уже опоздали.

— Но мы надеемся на лучшее. Филиппия не станет сражаться против боевого корабля, который будет контролировать ее орбиту.

— Ну что ж, на этот раз вы спасете их. Ну, а через год? Через два? — Браен расстроено вздохнул, покоряясь судьбе. — Кванта разрушила нас. Человек может ошибиться, Машина не упустит ничего.

Никлос скрестил руки на груди.

— Расскажите мне о Машине, Магистр. Только не историю, ее я знаю.

Расскажите мне о том, как вы общались с Мэг Коммом.

Браен бросил на Никлоса быстрый испытующий взгляд.

— А если я откажусь, ты уйдешь? Оставишь меня одного?

Никлос подумал, покусывая нижнюю губу, потом покачал головой.

— Нет, не уйду. Если вы хотите, мы можем поговорить о чем-нибудь другом.

Браен облизал свои тонкие губы.

— Хорошо. Если так, я расскажу тебе. Я был на Макарте, Никлос, в тот день, когда Мэг Комм ожил. Я был тем юношей, который, едва переводя дыхание, бежал вверх по ступенькам и громко звал Магистров. — Он заворочался, водянистые глаза ожили. — Ты понимаешь? У меня было такое чувство, словно на моих глазах ожила статуя Бога!

— И тогда все переменилось?

— О, да. Переменилось. — Неподвижные глаза Браена рассеянно созерцали серые балки потолка. — Машина приказала нам отказаться от учений предков и принять мантру Истинного Пути. Ты знаешь эту теорию…

— Конечно. Существует единственная Истина, та, которой учит Мэг Комм.

Сомнений не существует. Каждое действие является логическим следствием предыдущего действия. Возможность случайности — есть порождение дикого и невежественного человеческого воображения, но вовсе не отображение Истины.

Машина служит Истине.

— И Стаффа захотел принять рабский ошейник из рук такого повелителя?

Впрячь в него человечество?

— А вы не захотели?

— Нет. — Браен закрыл глаза. — Но захотели другие. Я видел, как Магистры сами обращали себя в рабство. Им не удалось скрыть от Машины свои мысли. Мэг Комм проникал в их самые сокровенные секреты и промывал мозги одному за другим.

Промывал до тех пор, пока не добился полного послушания. Только Хайд и я смогли выстоять. Только я один сумел утаить свои мысли и истинные намерения. Я должен был спасти всех, вернуть учения наших отцов.

— Но почему вы отвергли то, чему учила Машина?

Губы Браена скривились.

— Принять теории Мэг Комма? Вонючая кванта! Только дурак мог поверить в подобную чушь. Я готов поверить в нее точно так же, как и в то, что Бог — это жирная сассанская свинья! Любой разумный человек, оглянувшись вокруг и трезво посмотрев на Вселенную, сразу понял бы, что проповеди Машины нелепы и смешны.