Ответный удар

Рясной Илья

Юсуп пошел на сближение. Пьяный, поняв, что ему врежут первому, в страхе отпрянул назад. Юсуп ударил кулаком от души. Он прекрасно знал, что от его кулака передние зубы вылетают и крошатся, кровь захлестывает рот и этот мерзавец ахнется на землю и долго не поднимется. Настолько долго, что Юсупу хватит времени отоварить его приятелей, а потом вернуться к главному обидчику и поработать с ним как надо.

Но Юсуп промахнулся. Ударил небрежно, недостаточно точно. Пьяный плаксиво всхлипнул, а с боку возник другой нападавший. Ударом по ногам Юсупа завалили на землю, начали охаживать по ребрам и куда придется. Били крепко.

— Получи, сука черная… Будешь знать, как к нашим марухам клеиться! На!!!

Вдалеке взвыла милицейская сирена.

— Хватит

ему! — заорал Леха. — Рвем когти!

В московском дворе лежал Юсуп — «серый волк», прошедший через горнило войны, участвовавший в самых отчаянных терактах последних лет.

— Приложили абрека, — сказал сержант-патрульный, нагибаясь над телом главного подрывника группы Муссы.

— Думаю, слезы лить не будем, — хмыкнул лейтенант.

— Война идет, — сказал Жаров. — И мы ничего не можем противопоставить террору.

— ФСБ и МВД накрыли бригаду террористов, — произнес Алексеев, устраиваясь на диване. — Собираются устроить показательный процесс.

— Собираются они. «Нохчи» еще нескольких тележурналистов украдут и обменяют на своих. Не в первый раз. Без толку по хвостам бить.

— Оперработа по этой линии у внутренних ведомств, мягко говоря, хреновая, — устало махнул рукой Алексеев. — С какой радостью разваливали КГБ. Развалили. И что сегодня? Антитеррористический центр, у которого ни людей, ни денег, ни агентуры.

— Молодцы. Враги.

— Враги… Руоповцы прибрали склад со взрывчатыми веществами. И хозяев — хохлов с Западной Украины, которым заказали теракт в Питере. И еще по нашей информации уничтожили диверсионную группу на выходе из Чечни. Взяли склад в Ростове. Так что работаем.

— А я сижу, протираю штаны.

— Вы же знаете, майор, какая у вас задача. Вы на самом острие удара.

— Знаю. Но накал нарастает, — Жаров замялся, потом сказал:

— У меня есть источник в Москве, среди криминала. У него были проблемы с чеченцами. Счеты у него с ними кровные. И насколько я его знаю, он надыбал на них достаточно информации.

— Что за источник? Жаров объяснил. Алексеев задумался.

— Ладно, даю добро на встречу…

Жаров набрал контактный телефон. Он не думал, что он ему когда-то понадобится.

Воспоминания накатили на Жарова. Было что вспомнить. Особенно ту встречу в новогодний штурм Грозного, когда армию бросили в укрепленный город без организации единого боевого управления, без должного взаимодействия. Кидали в ад необученные подразделения, некоторые солдаты узнавали своих командиров уже на месте. Военные не имели даже нормальных карт — пользовались теми, которые купили в киоске, да и те оказались неверными. Военнослужащим внутренних войск вообще поначалу выдавали «черемуху» и щиты для разгона демонстраций, которые выглядели в той обстановке так же, как зонтики для подводного плавания. Колонны бронетехники двигались вперед порой без разведки и боевого охранения. Давно известно, что танк в городе — отличная мишень. Но военачальники, по-революционному ставшие за пару лет из майоров-десантников генералами благодаря мудрой кадровой политике министра, будто позабыли все уроки Афганистана и других войн. Счастливые боевики пропускали колонны и лупили из всех видов оружия, а потом радостно сообщали корреспондентам телевидения, что осталось еще несколько русских солдат, которые почему-то не сдаются, но это уже не проблема.

Группа Жарова уже успела немножко повоевать. При продвижении к Грозному спецназовцы уничтожили засаду боевиков, ночью сняли охрану моста, пустив в расход около двадцати душманов и не потеряв ни одного человека. В самом Грозном выполняя обязанности войсковой разведки, попали в самый центр боев.

В городе было много трупов и горящей войсковой техники. Жаров и его парни уничтожали снайперов, спасали солдат из разгромленных колонн, а вечером едва не вступили в бой со своими же — с несколькими солдатиками под командованием капитана Романа Демьяненко. И так случилось,

что в последующие, самые тяжелые дни, им пришлось сражаться бок о бок. Российская армия опять училась воевать на своих ошибках, преодолевая внутренний раздрай, и наконец стала воевать как положено — с толком, расстановкой. И фортуна начала отворачиваться от боевиков. Они сдали Президентский дворец. Их выбивали из укрепленных пунктов. И в конце концов, неся огромные потери, они вынуждены были отступить. Грозный был взят — взят без масштабной авиационной и артиллерийской подготовок, необходимых при штурме городов. Перед этим дудаевцы клялись, что русским не удастся установить контроль над столицей Ичкерии. Они сами верили в это. И ошибались.

Следующая встреча с Демьяненко состоялась, когда группа Жарова возвращалась из разведывательной вылазки в чеченский тыл. Демьяненко тогда почти настигла группа «чехов». Боевики гнали дичь. Они были на своей земле. И знали, что, настигнув русского капитана, устроят ему показательную казнь. Но Жаров и его ребята перебили преследователей. А потом на своих плечах тащили к своим обессилевшего, потерявшего много крови командира разведывательной роты.

Жарову мало верилось, что Демьяненко останется жив. Выглядел он — краше в гроб кладут. Лицо превратилось в маску из кровавой коросты, руки были изувечены, но в глубине полупотухшего взгляда еще плескалась злость. Оказалось, что во время одной из вылазок группа под его командованием напоролась на чеченский секрет. На нескольких войсковых разведчиков навалилась почти сотня боевиков. Роман контролировал отход, но сам уйти не смог — его накрыло взрывной волной. В себя пришел уже в плену, в земляной тюрьме. Его привели в чувство. Допрашивали. Потом пытали. А однажды появился «представитель К. Креста», говорил он с едва уловимым английским акцентом. Для представителя благотворительной организации он вел себя с боевиками слишком по-хозяйски.

— Красный Крест здесь для того, чтобы помогать людям выжить в этой никому не нужной войне. Мы могли бы помочь и вам.

Дальнейший разговор очень напоминал вербовочную беседу. Красный Крест и миссия Совета Европы под руководством Гульдемана превратились чуть ли не в официальные резидентуры западных спецслужб в Чечне. Естественно, их заботило не столько миротворчество, сколько наиболее быстрый и эффективный развал России.

— Мне жалко вас, — расчувствовался американец. — Вы в руках дикарей. Они снимут с вас скальп. А вам еще жить и жить, — заявил благодетель.

— Да пошел ты … знаешь куда, — просто ответил Роман.

— Не горячитесь. У вас есть выбор. Или дружить со мной. Или умереть. Мы не привыкли никого неволить. Подумайте.

Роман уже все обдумал. Дружить с улыбающимся янки он не намеревался. Умирать — тоже. Ночью он сумел проломить пол сарая. Удавил охранника. И ушел.

После плена война для Романа закончилась. Он уволился из армии по состоянию здоровья. Но это был просто предлог. Как раз подоспело очередное перемирие, и у него не выдержали нервы. «Они за чеченские бабки наступления сдают. Мирятся с бандитами. Жопу им лижут. А мы — воюй, чтобы они бабки мыли. Нет, с этими фокусниками нам не по пути!» — сказал он Жарову, когда в палатке они с горя доканчивали вторую бутылку водки.

В последний раз Жаров встретился с Демьяненко полгода назад, когда находился в командировке в Москве. Они случайно столкнулись на улице. Роман потащил своего боевого друга в ресторан. Жаров был потрясен, узнав, что его приятель стал руководителем одной из самых крутых московских преступных группировок.

— Они меня брали на работу как обычного быка. Как тело, которое может стрелять и которое в случае чего не жалко. Мой босс слишком поздно понял, что я для этой роли не гожусь… Суки они, блатные. Хотел меня грохнуть. Просто так. Потому что я ему нравиться перестал. Для него, гада, отдать приказ кого-то загасить, что для меня стакан пепси выпить. Привык чужими руками жар грести. Не знал, как оно, на самом деле, убивать…