Ответный удар
Шрифт:
— Все? — спросил Президент.
— Да.
— Ладно. Ты ступай. Отдохну чуток…
Глава администрации по-старорежимному слегка поклонился и вышел из комнаты.
Между тем начали прибывать гости. Премьер министра, вице-премьеров и еще несколько высших чиновников пропускали без досмотра. Остальных осматривали при помощи металлоискателей и детекторов. Одно время использовали собак, чуявших пластиковую взрывчатку, но потом от них отказались, чтобы не нервировать уважаемых людей. Все равно абы кого к Президенту не пустят. При Коржове проверка
Дворцовая челядь суетилась вокруг стола, ломящегося от разных блюд. Пиршество обещало удаться на славу — в лучших старых русских традициях. На Руси поесть любили. Бывали времена, когда перед закончившим трапезу гостем хозяева падали на колени и умоляли откушать еще кусочек.
Президент прикрыл глаза. Любил он такие мероприятия. Любил хорошо поесть и выпить. Вот только врачи его в последнее время совсем замучили — того нельзя, этого нельзя. Ну да сегодня плюнуть на них и забыть. После «Ауры-1» Президент действительно чувствовал себя вполне прилично.
За окнами быстро темнело. Президент прикрыл глаза. На миг на него навалилась хандра. Ему стало душно. Ему показалось, что он пленник в бастионе. Бастион — это дача. Бастион — люди, которые его окружают. Бастион — его больное, крупное тело. И иногда, в такие вечера, как этот, он понимал, что ему уже не выбраться на свободу. Но такие мысли посещали его нечасто.
— Эх, — вздохнул Президент и откинулся на диване.
Российские просторы — нет вам конца и края. Российские ухабы — нет вам числа.
Валеев сидел рядом с водителем. Он был спокоен. Он умел заставить себя быть спокойным. Он знал, сколько дел гибнет из-за излишней суеты и из-за того, что вдруг сдают нервы. Привык быть холодным, как айсберг, невозмутимым, как индейский вождь. За годы жизни он превратился в идеальную машину для преодоления самых различных препятствий, для выживания в критических ситуациях, для выполнения задач, иные из которых казались невыполнимыми. Он был уверен, что с сегодняшним делом особых проблем не возникнет. Он не видел причин, по которым его может ждать неудача. А вот Мусса, хваленый «серый волк», нервничал. Как любой отпетый профессиональный убийца, он слишком любил свою шкуру, слишком заботился о ней.
— Сбавь скорость, — сказал Валеев. — Успеем. Время еще есть.
Водитель послушно сбросил скорость до пятидесяти.
— О чем думаешь? — спросил Валеев.
— Ни о чем, — пожал плечами водитель. — А о чем должен? О бабках?
— О том, что сегодня все закончится, Серега.
— Что-нибудь еще начнется, — рассудительно произнес Сергей. — Не будет нам спокойствия на этой земле.
— А на какой будет?
— Ни на какой не будет.
Вдоль дороги шли леса, тянулись привычные провинциальные покосившиеся заборы, убогие домики. Время от времени попадались поселки с пятиэтажными домами.
— Здесь — направо, — указал Валеев, сверившись
Грузовик свернул на узкую проселочную дорогу, во все стороны брызнули лужи.
"Урал» — хорошая машина. Военная машина — как раз для таких мест. Не увязнет в грязи, не захлебнется, не подведет. Можно быть уверенным, что боевики в кузове и несколько сот килограммов взрывчатки будут доставлены к месту назначения в срок.
Машина остановилась между лесополосой и совхозным полем. В темноте серебристо поблескивала река. Вдалеке мычали коровы, но их не было видно. Сзади остановились еще один «Урал» и «Волга».
Из кабины второго «Урала» вышел Мусса, подошел к Валееву. Посмотрел на часы и произнес удовлетворенно:
— Минута в минуту.
— Как в аптеке, — кивнул Валеев.
— Выдвигаемся?
— Последний расчет.
Валеев еще раз проверил расчет сил, оружие. Повторил позывные и кодовые фразы. Это заняло минут пять.
— Пошли, — наконец сказал он.
Разделились на три группы. Один «Урал» с четырьмя бойцами должен будет перед началом акции выдвинуться к объекту. Остальные боевики, разбившиеся на три группы, стянутся к точкам проникновения.
Валеев шел в группе с одним своим помощником, Муссой и чеченцем. Вечерний лес. Быстро темнело. Валеев умел двигаться в темноте словно ночная кошка, неслышно, мягко. Он исходил сотни, если не тысячи, километров по лесам. Но только эти два километра в его жизни и в жизни миллионов людей были решающими.
Лесополоса оборвалась внезапно.
— Ложись, — приказал Валеев.
Они улеглись на влажную землю. Береженого Бог бережет.
— Дошли, — сказал Мусса, разглядывая объект в бинокль. Он освещался прожекторами.
— Дойти — дело нехитрое, — резко произнес Валеев. — Остаться в живых и уйти — вот задача.
Мусса, как и Валеев, был уверен, что все удастся. План разработан идеально. Улыбнувшись, «серый волк» представил, как зашевелятся русские, когда дело будет сделано. Как начнут прятаться от смерти, забиваться по щелям, как будут верещать, пытаясь защитить себя и своих детей. А на них будет наползать смертельная тень. И начнется все это через несколько минут.
Точнее, через пятнадцать минут — огненный молот опустится на емкости с химически активными веществами, пылающий нож взрежет корпус цеха номер четыре химического комбината, и над небольшим городом поднимется облако. Оно будет расползаться на восток и запад, захлестывая все новые пространства, смертельными частичками проникнет в легкие людей, осядет на листьях деревьев, которые пожелтеют и свернутся, как от огня, проникнет в воды трех рек и доползет до Белоруссии и Польши, а то и дальше, или до Москвы — все зависит от воли ветров. Все просчитано. Распланировано. Тысячи погибших или ставших инвалидами. Огромные зараженные территории. Химический Чернобыль.