Ответный удар

Лаврова Ольга

Воронцов. Кто же еще? Хватай-налетай.

Ферапонтиков(подобострастно хихикая). Вечно вы меня именуете всяко-инако.

Воронцов. Люблю вариации. Так берешь свою долю или уже не нуждаешься?

Ферапонтиков. Господь с вами, как можно! (Принимает конверт в обе руки.) Спасибочка!

Воронцов. Борис Львович, прошу вас.

Бах берет конверт довольно равнодушно, постукивает им

по ладони, складывает и сует в задний карман брюк.

Воронцов. Сказали жене, что вас перевели на персональную ставку?

Бах. Сказал.

Воронцов. Обрадовалась?

Бах. Да. Побежала покупать в букинистическом словарь Брокгауза и Ефрона. Томов около 60, что ли...

Воронцов. Тяжелый случай. Женщина с интеллектуальными запросами — это, пожалуй, единственное, отчего у меня сдают нервы.

Бах. Оставим. Все-таки я для вас еще Бах, без вариаций. Не Моцарт или, скажем, Штраус.

Воронцов. Не надо всуе поминать святых имен. (Моралёву.) Юрочка — твое.

Моралёв(не вынимая рук из карманов). Я на том же проценте больше не работаю. Или прибавка, или...

Воронцов(начинает тихо). Или ты пробочкой вылетишь со своего тепленького местечка... Мой юный друг, когда ты доживешь до моих лет и вдоволь понюхаешь тюремного воздуха — вот тогда ты, возможно, кое-что поймешь. (Повышая голос — Моралёв морщится.) И получишь право разевать пасть!.. (После паузы, спокойно.) Не пригрезилось ли тебе, что ты независимый бизнесмен и сам себе хозяин? Нет, мальчик, хозяин я, потому что в моих руках ничейная земля, святое место, где только и возможна «кража до востребования». Попробуй пригнать свои машины прямиком на завод. Борис Львович тебя попросту не узнает и будет абсолютно прав. Так что цыц!.. Говорят, купил в Измайлове ЗИМ?

Моралёв. Не я купил — брат. У меня только доверенность.

Воронцов(остальным). Учитесь! Какой мудрый полет мысли! Разумеется, братцу, закройщику ателье, подержанный ЗИМ вполне по карману. И не важно, что он в жизни не садился за руль. Наивная козявка!

Кидает конверт на край стола. Моралёв угрюмо забирает его. Среди остальных происходит некоторое движение, оттого что напряженность разрядилась и церемония вроде бы завершена.

Воронцов. Прошу внимания, официальная часть не закончена. Сядьте!

Все выжидающе рассаживаются.

Воронцов. На повестке короткое сообщение. (Он говорит радостно и дружелюбно.) Сегодня у нас своеобразный юбилей, и я хотел бы всех поздравить. Как выражаются ученые люди, количество перешло в качество: общая сумма совершенных нами хищений достигла той величины, которая

предусмотрена уже иной, чем прежде, статьей Уголовного кодекса. И статья эта гласит: «Вплоть до высшей меры!»

Долгая пауза. Воронцов наблюдает за произведенным впечатлением.

Воронцов. Итак, мы теперь не просто расхитители, но «особо опасные»! Согласитесь, это ко многому обязывает. (С грустью Моралёву.) А ты, козявочка, на ЗИМе катаешься, чтобы на тебя пальцами указывали! Не можешь, как все, на «Жигулях» ездить? (Кладовщикам.) Гришенька с Митенькой из ресторанов не вылезают! (Ферапонтикову.) Ты дачу строишь с балконами!

Ферапонтиков. Один всего... один балкончик...

Бах(после паузы). Ко мне претензии есть?

Воронцов. Пока единственная: такой торжественный день, а вы не в духе.

Снова все молчат.

Моралёв(взрываясь). Нет, черт возьми!.. Почему я должен знать, сколько до меня нахапали?! Какое мое собачье дело?..

Миша(робея). Я вот тоже... недавно это...

Воронцов. Ай-я-яй, типичная правовая неграмотность. Для состава преступления, друзья, важен общий размер ущерба, нанесенного государству всей шайкой. (Подчеркнуто весело.) Ясно, шайка?.. Посему так: живем тихо, работаем еще год — и в разные стороны. А пока чтобы никакого шороха купюр! Если не нравится — встань лицом к стенке и постой подольше, подольше и понюхай кирпич... Отныне на всех нас дуст ветерком из могилы. Не простужаться!.. А теперь пошли, стол накрыт.

Сцена тринадцатая

Вечер. ЗИМ, который ведет Моралёв, останавливается у одного из домов. Рядом с Моралёвым Бах.

Бах. Спасибо, что подбросил...

Моралёв. О чем речь...

Бах. Гляди, не гони назад, а то коньячком от тебя...

Моралёв. Ладно... Небось не впервой.

Бах. Ну, будь здоров...

Моралёв. Пока... (Включает зажигание и опять глушит мотор.) Пожалуй, и не уснуть сегодня, а? Умеет паскуда припугнуть. Как он про кирпичную стенку-то, а?

Бах. Это верно, что Воронцов сидел раньше?

Моралёв. Может, и врет.

Бах. А что за разговоры, будто он певцом был?

Моралёв. Это точно. До войны консерваторию кончил.

Бах. Машину продашь?

Моралёв. Может, продам, а, может, и нет. Я на испуг короткий. Сегодня потрясусь, завтра развеселюсь... Главное, сам живет как король, а мы — чтобы тише воды!..

Бах. Как по-твоему, есть шанс завалиться?