Ответный удар

Князев Милослав

Естественно, никто и не рассчитывал, что потом получится сохранить произошедшее в тайне. Арбитры всё равно узнают и заберут находку. Но какая-то часть технологий в любом случае останется у нас. Собственно ради этого всё и затевалось. Ради этого была разработана система блокировки связи. Не в расчёте конкретно на найденный объект, а вообще. Мы не одни во вселенной и это все знали прекрасно.

Первой вовнутрь, само собой разумеется, ринулась Гинтири. Кто бы сомневался, не стрелять первыми приказали, а не пытаться проникнуть на объект без

приказа — нет. Вот они с напарницей и воспользовались первой же возможностью, а также тем, что корпус блокирует связь и приказать вернуться уже не получилось. По-хорошему, эту парочку вообще следовало запереть в их каюте, но, когда звучит сигнал общей тревоги, не до сортировки.

Однако что сделано, то сделано. К счастью, корабль оказался необитаем, вернее, безжизнен, и пока неизвестно, сколько лет или тысячелетий. Именно от Гинтири и её стрелка и поступила первая реальная информация. При этом не так просто подсчитать, сколько именно пунктов устава и прочих инструкций они сумели нарушить за неполный день. Не удивлюсь, если сами прекрасно знают и стараются поставить рекорд.

Даля. Стрелок-истребитель

— Это был внутренний взрыв, — уверенно заявила напарница, разглядывая то, что получалось увидеть в свете не очень-то и ярких прожекторов.

— Положим, по тому, как вывернута броня, это можно и снаружи понять, — ответила я.

Попав внутрь гиганта, мы теперь вглядывались в небольшой освещённый участок. Зачем космическому истребителю нужны фары, я не очень представляла. Не для подобных же ситуаций?! Тем более их имелась всего пара на носу, и одномоментно получалось освещать только небольшую часть искорёженных внутренностей.

— Картинка хотя бы идёт на линкор? — на всякий случай спросила пилота.

— Что-то блокирует. Приборы зафиксировали исчезновение связи, как только мы прошли в пробоину, — ответила она. — Идёт запись.

Ураган взрыва поработал на славу, сделав немалое пространство свободным, но внутренние конструкции оказались достаточно надёжными, не допустив распространения, и в конце концов энергия вышла наружу, порвав броню. Во всяком случае, у меня сложилось именно такое впечатление. Напарница была согласна.

— Справа разрушений вроде бы меньше, — заметила я.

— Посмотрим, — ответила Гинта, направляя туда машину.

Я оказалась права. Одна сплошная плита, перекрывающая всё пространство и только слегка вогнутая от эпицентра взрыва. Это позволило предположить, что за подобными переборками серьёзных разрушений быть не должно. После недолгих поисков обнаружили нечто похожее на ворота, открытые в нашу сторону.

— Это было уже после взрыва, — сразу заметила Гинтири.

— Летим? — предложила я.

Та молча направила истребитель к проходу. Он был очень узким, да и не до конца раскрытым, и ни в ширину, ни в высоту наша машина

туда никак не прошла бы. Но Гинта недаром лучший пилот линкора, протиснулась по диагонали. Очень рискованный манёвр, если помещение окажется слишком маленьким, то развернуться и вылететь обратно может просто не получиться. Хотя, она и задним ходом наверняка сумеет, иначе не стала бы соваться. Быть вытянутой спасателями и стать объектом шуток Гин точно не намерена.

Мы попали в ангар. Во всяком случае, очень похоже. Огромный! Причём видимое нами явно было лишь частью, перегороженной с обеих сторон гигантскими защитными переборками. На полу и потолке стояли корабли разных форм и размеров. Пилот тут же подтвердила мою догадку:

— Это корабли! Ни с чем не спутаю, кто бы ни построил.

— Вылетаем доложить или продолжаем исследовать сами? — спросила скорее для порядка.

— Если так сделаем, то нас оставят снаружи патрулировать, а сюда пришлют десант, — сообщила очевидное напарница.

— Тогда остаёмся, — подвела итог я.

— Потом накажут, — усмехнулась Гинта.

— Пускай. Лучше скажи, куда будем садиться, на пол или потолок?

— А ты знаешь, где тут что?

— Нет, и думаю, без разницы. Ты пилот, тебе виднее, выбирай сама.

Напарница кивнула и попыталась посадить истребитель рядом с группой кораблей, размерами и формой близких к нашему. Очень медленно, маневрируя двигателями, она подобралась к нужному месту. Когда до поверхности оставалось меньше десятка метров, нас довольно ощутимо тряхнуло. Напарница смогла практически сразу выровнять полёт, после чего объяснила:

— Локальная гравитация. Ещё действует!

Я ничего не ответила. И сама почувствовала. Просто дождалась, пока Гинта посадит машину, и только потом высказала своё мнение:

— Если тут хоть что-то до сих пор работает, исследования могут представлять опасность.

Пилот согласилась, но стартовать обратно не спешила.

— Ну что ж, тогда выходим? — правильно истолковала её молчание я.

— Вообще-то пилотам, да и стрелкам, покидать истребитель запрещено всеми существующими инструкциями, — напомнила ашу, будто я сама не знала.

— Сколько мы уже успели нарушить? — спросила у неё.

— Больше чем достаточно.

— Тогда ещё несколько погоды не сделают. И потом, зачем наши лётные комбинезоны могут выполнять функцию лёгких скафандров пассивной защиты, если воспользоваться ими всё равно нельзя согласно уставу?

— На случай аварии и непредвиденных обстоятельств, — ответила Гинта.

— Как раз про нас! — обрадовалась я. — Обстоятельства более чем непредвиденные.

Вот так мы друг друга и уговаривали, хотя обе прекрасно понимали, что это совсем не нужно. И ей, и мне одинаково хотелось пощупать руками артефакты неизвестной цивилизации. Не сговариваясь герметизировали шлемы и разгерметизировали кабину. Прыжок вниз оказался совсем мягким, гравитация раза в два уступала привычной.