Отзвуки серебряного ветра. Мы – есть! Вера
Шрифт:
Из дверей выглянула лысая молодая женщина с изможденным желтым лицом.
– Савка! – вскрикнул Марис. – Ты жива?!
Она с ужасом покосилась на воющего Берка.
– Не бойся его, девочка, – добродушно проворчал Кержак. – Он уже никому не опасен. Я лишил его дара, он больше не маг. Иди сюда.
Савка, обойдя Берка метра за три, осторожно двинулась к орку. Чтобы вырваться из-под власти этого страшного человека она готова была на все. Орден? Пускай орден, она ничего плохого ни одному аарн никогда не делала. Только бы вырваться, сил уже никаких нет выносить постоянные издевательства. Если при
– А девочка подходит, – заявила Касра. – Полностью наша. Чего только не вытерпела, Берк над ней вдоволь наизмывался. Но сумела остаться собой, не сломалась. Иди сюда!
Она подошла к дрожащей Савке и обняла ее. Потом негромко сказала:
– Меня тоже из рук палачей вырвали. Не бойся, никто тебя больше не обидит.
Но та вся дрожала, продолжая с ужасом смотреть на затихшего Берка, из глаз которого рвалась жгучая, почти физически ощутимая ненависть.
– Ты сделал сегодня ошибку, урук-хай, – мертвым голосом сказал он. – Если бы ты меня взял, не было бы у тебя пса вернее. А теперь нет врага лютее. Лучше убей сразу, а не то я когда-нибудь приду и отберу у тебя все, что тебе дорого…
Он опустил голову, из прокушенной губы на крыльцо закапала кровь. Невероятно, но человек, не имевший, казалось, никаких чувств, плакал.
– Был бы ты хоть немного человечнее, взял бы, – проворчал Кержак, покачав головой. – Каждому да воздастся по делам его. Сможешь стать человеком – приходи. Восстановить отсеченный дар можно. Но зверь не должен быть магом.
– Я только выполнял приказы моего господина.
– А понятие «преступного приказа» тебе не знакомо? – спросил Николай.
– Это для слабаков, – отмахнулся Берк. – Сильный не боится делать необходимое.
– Это не сила, – покачал головой Кержак. – Это как раз слабость. Неспособность победить зверя в себе. Если бы ты только выполнял приказы, еще ладно. Но зачем ты мучил эту девочку?
Он показал на все еще дрожащую Савку.
– Она слаба, – презрительно скривился Берк. – А раз так, она добыча. Сильный имеет право делать с добычей все, что пожелает. Хочет жить – должна терпеть и благодарить, что вообще в живых оставили.
– Повторяю еще раз, – вздохнул старый орк. – Сумеешь стать человеком – приходи. Восстановлю дар и научу всему, что знаю сам.
– Что ты подразумеваешь под этим? – растерянно спросил Берк. – Я не понимаю.
– Доброту, сочувствие, любовь, – ответил Кержак, покачав головой. – Где же ты рос, что никогда не слышал о таких человеческих свойствах?
– Это для бесполезных слабаков, – упрямо повторил Берк.
– Наоборот, осознавший собственную силу может позволить себе их, а слабак становится жестоким, пытаясь доказать самому себе, что силен. Думай. Сумеешь измениться – приходи. А если нет, ты мне неинтересен.
Сказав это, Кержак направился к идущим в их сторону полицейским офицерам.
– Вы закончили, господин маг? – спросил один из них.
– Да, – кивнул старый орк. – Теперь Берк безопасен, можете спокойно арестовывать его. Вы получили документы с описанием сделанного им?
– Получили, –
– Увы, – согласился Кержак. – Он там держал силой девушку, я забираю ее с собой.
Полицейский хотел было возмутиться, но напарник ткнул его пальцем в бок, призывая не спорить с великим магом, да еще и из ордена. Потому он смолчал. Вскоре сгорбившегося Берка увели.
Прошло еще несколько минут, и шаман с учениками снова собрались в каюте на борту «Ночного Охотника». Но на этот раз с ними была продолжающая дрожать и плакать Савка. Кержак вздыхал, понимая, что у него прибавилась еще одна ученица. Дар у девочки был, хоть и слабенький. Но его можно развить, если она будет работать над собой.
Савка никак не успокаивалась, и пришлось звать ближайшего Целителя Душ. Пришедшая по вызову миниатюрная, беловолосая женщина только охнула, дотронувшись до души девушки. И сразу принялась за нее, понимая, что человек на грани психоколлапса. Потом уложила немного успокоившуюся Савку спать, твердо наказав не будить несколько дней.
– Значит, уходите? – спросил маршал, с удовольствием затягиваясь ароматным дымом.
– Уходим, – кивнул Никита и с тоской оглянулся на Лави, сидевшую неподалеку. – Мы ведь сразу говорили, что поможем вам отстроиться и вернемся домой. Посольство останется, ваши люди еще долго смогут летать учиться к нам. Неподалеку от Фарсена с этого момента будет постоянно дежурить какой-нибудь дварх-крейсер, в случае чего он придет на помощь.
– Что ж, ты прав, – тяжело вздохнул старик. – Нам придется очень хорошо поработать, прежде чем мы сумеем защитить себя самостоятельно. Точнее, пока у нас не будет нужных технологий, с помощью которых мы сумеем эту защиту выстроить.
– Да, – кивнул контрразведчик. – Люди у вас уже есть. И какие!
– Спасибо за лестное мнение, сынок, – поблагодарил маршал, улыбаясь.
Прав альфа-координатор. Восстановить планету и создать неуязвимую оборону стало для жителей Фарсена идеей-фикс. На орбите встали на боевое дежурство полностью смонтированные три орбитальные крепости, и любому непрошенному гостю небо с овчинку покажется, если они ударят по нему из главных калибров. Но этого мало! Очень мало. Массированную атаку большого флота крепости не переживут.
Было еще полторы сотни лам-истребителей, подаренных орденом. Сейчас они постоянно патрулировали звездную систему, готовые первыми отразить нападение. Но большой флот привезет с собой несколько тысяч истребителей, пускай даже ниже классом, и они задавят лам-истребители Фарсена числом. Значит, нужно развивать собственную космическую промышленность и строить тысячи, десятки тысяч собственных истребителей.
Знания были, орден щедро поделился технологиями и научной информацией. Но пока еще ученые сумеют осмыслить новые для них концепции! Да ученых на планете осталось совсем немного. Однако больше пятидесяти тысяч молодых фарсенцев обучались на Аарн Сарт. Грузовые корабли приходили и уходили ежедневно, привозя сотни тысяч тонн грузов и увозя людей на учебу. Скорее бы они возвращались и приступали к делу. Хотя маршал и понимал, что вряд ли кто-нибудь в ближайшее время нападет на Фарсен, но все равно нервничал.