Отзвуки времени

Богданова Ирина

* * *

– Девушка, осторожнее, вы поранитесь!

Рита очнулась от того, что кто-то держал её за плечи, а сама она стояла и колотилась лбом о шершавую стену.

«Где я? Зачем? Почему?» – вихрем пронеслось в мозгу сразу несколько вопросов, тут же растворившихся в потоке дурноты. В следующее мгновение она вспомнила, как прибежала к часовне Ксении Блаженной и припала ладонями к холодной кладке в капельках зимней испарины.

– Матушка, Ксеньюшка, помоги!

Больше

Рита ничего не смогла придумать, потому что мысли не держались в пустой голове, стоном выплёскиваясь наружу. Какие-то люди усадили её на скамейку и сунули в руки бумажный стаканчик с чаем из термоса:

– Вот, попейте, вам надо успокоиться.

Стаканчик прыгал в руках, и несколько капель горячего чая вылилось на подбородок. Это привело её в чувство. Сгорбившись на скамейке, она некоторое время сидела неподвижно. Метель стихла, и снежные тучи осыпа ли землю редкими пушистыми хлопьями.

Со своего места Рита видела движение людей вокруг часовни, которые входили и выходили в распахнутую дверь. Две девушки рядом с ней на клочках бумаги писали записочки. Старушка в длинной юбке со свечкой в руках обходила часовню по кругу. Высокий мужчина с фотокамерой стоял и смотрел на церковный купол, словно бы размышляя, сфотографировать или нет?

Прежде Рита никогда не подходила сюда, сторонясь толпы. Её ещё трясло от нервного напряжения, но всё же здесь, вблизи часовни, дышалось спокойнее и легче. Глоток за глотком она допила чай и поднялась, потому что понемногу начала замерзать. Утром, когда она вышла из дома, рядом с ней маячило только горе, а сейчас к нему прибавились обида и опустошённость.

Рита достала платок, чтобы высморкаться, и встретилась взглядом с женщиной, что спрашивала у неё дорогу.

– У меня сын умирает, – сказала та, – говорят, если три раза с молитвой обойти вокруг часовни, то Блаженная поможет. – Её лицо исказила гримаса отчаяния. – Почему мы не в состоянии уберечь своих детей? От болезни не можем, от горя не можем, от несчастной любви не можем. Что нам остаётся? Только молиться за них. – Её голос дрогнул. – Как думаете, выздоровеет сын?

Ответа на вопрос Рита не знала, но поняла, что не имеет права промолчать, иначе женщина будет окончательно сломлена.

– Обязательно, – шепнула она со странным чувством уверенности в правдивости своих слов. Если бы это было иначе и святая не помогала, то разве шли бы сюда люди со своими надеждами?

Медленно, как будто под водой, она вошла в часовню.

Людей в тесном помещении набилось довольно много, поэтому Рита не сразу разглядела раку из белого мрамора, уставленную букетами цветов. Позади, в нише, мозаичная картина распятия. И везде свечи, множество свечей: на подсвечнике, в руках молящихся, в отблесках на стекле и зажжённых лампадках.

Поверх раки на

мраморной крышке лежал крест, и молчаливая очередь медленно двигалась в одном направлении – приложиться к кресту.

Какая-то женщина отступила назад и пропустила Риту вперёд. В этой живой цепочке, среди людей, легче дышалось и думалось. Но самое главное, рядом с каждым человеком здесь стояла надежда. Окутанная запахом ладана, она была незримой связью между пришедшими и той, что покоилась под этими сводами.

– Ксеньюшка, заступница петербургская, умоли за нас Господа, – срывающимся шёпотом бормотал кто-то посредине толпы.

Когда подошла Ритина очередь, она растерялась и неловко ткнулась губами в прохладный мрамор. Наверное, за последнее время она выплакала все слёзы, потому что в глазах было сухо до рези.

Храни меня, Боже, ибо я на Тебя уповаю [32] , – тихим отзвуком пришло на ум слышанное ранее, и Рите показалось, что в этот момент Ксения Блаженная взяла на себя часть её ноши.

* * *

С того дня, как всплыла правда о предательстве Виктора, на душе легче не стало. Наоборот, к чувству потери прибавилась потребность высказаться, выяснить отношения, чтобы отделаться от острого состояния позора и униженности. Как он мог?! Как?! Мысленно Рита постоянно разговаривала с ним, что-то доказывала, о чём-то вспоминала. Теряла нить разговора и опять заводила длинный монолог из одних вопросов без ответов.

32

Пс. 15, 1.

Рита совершенно перестала спать. Ночь за ночью она не смыкала глаз, а утром чувствовала себя полудохлой рыбиной с тусклой серой чешуёй и выдранными плавниками, которые уже никогда не шевельнутся в чистой воде.

«Есть только три способа вырваться из круга горя: забота, работа и молитва», – думала она про себя.

Казалось бы – просто и доступно для каждого, но самое сложное здесь – преодолеть то отчаяние и оцепенение, которые камнем давят душу. Хотелось отвернуться и лежать лицом к стене, не мигая, глядя на рисунок обоев в блёклых цветочках.

Тягостные размышления не отпускали, будоража непостижимой мыслью – зачем Виктор обманывал? Причем не разово, под влиянием минуты, а годами, год за годом нагромождая горы новой лжи. Почему не признался? Она поняла бы, отпустила, переболела, перестрадала. Никогда не стала бы препятствовать встречаться с детьми, не повисла бы камнем на шее. И Витя прекрасно знал это. Но вместо того чтобы поступить по чести, он сам жил в грязи и вывалял в грязи всю семью.

Конец ознакомительного фрагмента.