Оверкилл

Вук Ланя

— Да чё-то меня передёрнуло, и я подумал она бронебойная.

— Да понятно чё тебя передёрнуло, градус выпитого тебя передёрнул…

— Антох…

— Ну, чего?

— Мне плохо…

— Щас свет включу посмотрю на тебя, — Антон потянулся к потолку салона и щёлкнул кнопку-лампочку, та медленно начала разгораться.

— Ёёё-моооёё… — протянул он.

Лицо Никиты опухло, нос превратился в синюю картофелину. Рот, подбородок и вся одежда запачкана кровью. Правая ладонь начала опухать.

— Чё? Чё не так? —

простонал Ник, он в полуобмякшем состоянии лежал на сидении.

— Да всё так, брат. Но мне кажется, у тебя сломан нос и палец на руке.

Никита глухо простонал.

По багажнику сзади кто-то легонько постучал. Звук не громкий, но в ночной тишине очень резкий. Антон подпрыгнул, Ник даже не пошевелился. В разбитое стекло смотрела девушка с розовыми глазами и тонкой пепельной косичкой у виска.

— Живые? Давай посмотрю парня.

Ник мгновенно оживился:

— Антох, это она? Это валькирия?!

— Бро, угомонись… — Антон вышел из машины.

Никита и девушка сидели на заднем сидении, Антон светил её фонариком с водительского.

— Держи ровнее и не дёргай. — прыснула она на него.

— Я стараюсь, я же выпил… — оправдался Антон. — А ты точно знаешь, что надо делать?

— Точно, я хирург. Слушай, Никита, — продолжила она, — нос у тебя не сломан, хоть и разбит. Но вывихнут, как и палец. Будет больно, надо потерпеть.

— Я готов… — пролепетал Ник и принялся дальше разглядывать её лицо. — А как тебя зовут?

Девушка сложила руки на лице парня, закрывая ему нос.

— Алиса. — представилась она и сильно дёрнула

Ник зашипел и застонал, закрыл глаза. Немного покорчился и снова сел ровно.

— Нормально? — спросила Алиса.

Ник махнул головой.

— Тогда давай руку.

— А почему у тебя глаза розовые? — протянул ладонь Ник.

— Это линзы. — пояснила она.

— Ааа-аа-а… — протянул Ник. — Ты красивая!

— А ты не очень. — она резко дёрнула палец, а Ник скрючился и завыл. — К врачам можете не идти, завтра вечером уже всё пройдёт. Ну, кроме синяков, естественно. До дома сами доберётесь?

— Как-нибудь доберёмся! — нахально и важно отрезал Антон.

— Тогда удачи. Пока.

Девушка дёрнула дверную ручку и растворилась в темноте. Никита провожал её взглядом, Антоха тыкал пальцем телефоне.

— Ты чё? — спросил он у Ника, когда тот к нему развернулся с улыбкой и лицом блаженного.

— Алииисаааа… — протянул он

— О, господи…

— Чё поехали домой? — весело спросил Ник.

— Щас поедем.

— Ну-ну, и чего не едем?

— Такси приедет и поедем. Куда я пьяный поеду за рулём?! До первого столба или гаишника?

Антоха выключил свет в машине и откинулся на сидении.

Глава 16. Мы в телевизоре

Никита лежал, сон в голове растворялся и сразу забывался,

или откладывался в глубины памяти. Глаза ещё закрыты и открывать не хочется. Мягко. Тепло. Тихо. А что ещё нужно организму для сна, ноздри щекотал приятный запах чего-то съедобного, наверное, потому и проснулся. Глаза открылись тяжело, но спать уже не хотелось. Сразу заболело лицо и рука. Чуть приподнялся, чья-то гостиная. Диван, столик, большой телевизор, искусственный камин и ещё куча всего. На себе заметил чужую футболку, яркий принт с совой у которой все перья цветные. Отметил в мыслях, что шорты свои и это хорошо. Поднялся с дивана, побрёл на запах еды.

— Йоу, мен, доброе утро! Ванная дальше по коридору справа.

Ник только кивнул Антохе. И молча пошёл умываться. В зеркале видел ужасное зрелище, лицо разбито, опухло от пьянки, драки и сна. Умываться оказалось больно, но получать по лицу ещё больнее и Ник ковырялся в памяти, чтобы вспомнить, как всё было. Каждый раз, когда в памяти всплывали картинки минувшей ночи, вздыхал и качал головой. Какие-то детали ускользали из памяти, но он наделялся, что Антон поделиться недостающими кусочками ночных событий.

Наконец умылся и направился обратно на кухню.

— Присаживайся, — приветливо пригласил Антоха к столу.

На столе ждала тарелка яичницы с беконом, какие-то обжаренные маленькие помидорки, в соседней миске салат, рядом тарелочка сыра и колбасы. В голове всплыли кадры уставшей, варёной картофелины из холодильника и бесчисленные говяжьи дошики. Никита уверенно направился за стол.

— Значит ты ещё и искусный повар? — попытался завернуть комплимент Никита, принимаясь за яичницу, разговаривать получалось с трудом.

— Ну, прям. Это тебя так яйца с беконом восхитили или салат с нарезкой?

— Да всё вместе. А чё за куртка?

Рядом на диванчике лежала кожанка с шипами и большой нашивкой: психопат в смирительной рубашке и снизу надпись большими буквами «MAD».

— Мээээд! — протянул Ник. — Что это значит? Сумасшедший?

— Типа того, сумасшедший, безумный, вообще они зовут себя «Бешеные». А ты её не узнаёшь? — сел за стол напротив Антоха. — Сам же её с байка взял. Ещё кричал, что она пуленепробиваемая.

Никита пялился на байкерскую косуху, замедлял жевание салата во рту и прислушивался к мыслям в голове. В итоге закрыл глаза и тяжело вздохнул.

— Бля, Антоха! Теперь я точно вспомнил всё! Ну, ё-маё на кой мы в тот бар поехали вообще? Могли у тебя выпить или в гараже…

— Ну, чё нам по сорок лет что ли?! В гараже пить.

— Меня чуть не убили! Я вот так вот, — Ник тыкал себе указательным пальцем в лоб, — пистолет видел. Я думал он меня убьёт там.

— Думаю он бы не выстрелил. Так решил припугнуть, понтануться перед корешами. Хотя они потом по нам так шмаляли, что может быть он тебя и правда хлопнул.