Овладей мной
Шрифт:
Остановив G-Wagon возле магазина, я осматриваю окрестности и, не увидев Питера, спешно выхожу из машины и бегу ко входу.
Я распахиваю дверь и, увидев Питера, сидящего в углу с чашкой кофе, облегченно выдыхаю.
Он вскакивает на ноги и объясняет:
— Эверли заставила меня зайти внутрь, сэр. Отказа она не приняла.
Я усмехаюсь и жестом прошу его расслабиться.
Эверли выходит из-за ряда полок, и когда она видит меня, на ее лице расплывается прекрасная улыбка.
На ней светло-розовое
Господи, я никогда не привыкну к тому, как она прекрасна.
— Винсент взволнован. Он не перестает спрашивать, когда ты заедешь за ним, — говорит она, но прежде чем она успевает направиться к задней двери, я хватаю ее за запястье.
Когда я притягиваю ее ближе к себе, ее глаза слегка расширяются, а губы приоткрываются.
— Доброе утро, моя маленькая любовь, — бормочу я, а затем наклоняюсь, чтобы поцеловать ее в щеку.
Мне требуется больше сил, чем у меня есть, чтобы не зацеловать ее до смерти. Каждая частичка моего существа должна стать единым целым с этой женщиной.
Глубоко вздохнув, я отстраняюсь, чтобы встретиться с ней взглядом. На ее щеках появляется румянец, а зрачки расширены.
Я вижу, что она хочет меня, но все же упорно держит на расстоянии. Это чертовски раздражает.
— Ты убиваешь меня, — шепчу я.
Она хихикает.
— Я ничего не делаю.
— Делаешь. — Уголок моего рта приподнимается. — И тебе это нравится.
Она бросает на меня игривый взгляд.
— Нет, я просто заставляю тебя работать ради этого.
Моя улыбка становится шире.
— Я люблю испытания, а ты стоишь каждого мучительного момента.
Я следую за Эверли в заднюю часть магазина, и когда Винсент видит меня, он издает радостный вопль. Мой мальчик вскакивает и бежит ко мне. Никогда раньше никто не выглядел таким счастливым, увидев меня.
Подняв его на руки, я прижимаю его к своей груди.
— Ты готов купить такой же костюм, как у папы?
Взволнованно он говорит:
— Да!
— Поцелуй мамочку на прощание, — приказываю я.
Он наклоняется к Эверли и запечатлевает влажный поцелуй на ее щеке.
— Пока, мамочка.
— Пока, малыш. Будь умницей для папочки.
Беспокойство наполняет ее глаза, когда она провожает нас до двери, и это заставляет меня сказать:
— Я буду писать тебе сообщения каждые десять минут. Нас не будет примерно пару часов.
Она кивает и, сделав храброе лицо, заставляет себя улыбнуться.
Прежде чем я успеваю остановить себя, я наклоняюсь и целую ее в губы. Это быстро, но чертовски сильно.
Наши взгляды на мгновение встречаются, прежде чем я говорю:
— Не могу дождаться третьего свидания.
Ее улыбка становится настоящей.
— Я тоже.
С
Глава 40
Эверли
Глядя, как Алек уезжает с нашим сыном, я испытываю тревогу.
Тебе нужно дать им побыть наедине.
Я грызу ноготь на большом пальце, стоя у двери и провожая взглядом удаляющийся по дороге G-Wagon.
Боже, это будут долгие два часа.
Внезапно загораются стоп-сигналы, и через секунду машина делает разворот.
Они что-то забыли?
Алек дважды паркует G-Wagon и, опустив окно, кричит:
— Закрой магазин и поезжай с нами.
Мои брови взлетают вверх.
— Правда?
Он усмехается и кивает.
— Да. Мне неприятно сознавать, что ты будешь волноваться все время, пока нас не будет.
Я издаю радостный вопль и, бросившись к прилавку, хватаю свою сумочку. К счастью, Питер уже выходит из магазина, поэтому быстро закрываю его.
Я спешу к пассажирскому сиденью, открываю дверь и забираюсь внутрь. Одарив Алека счастливой улыбкой, я говорю:
— Спасибо.
Его взгляд полон нежности, когда он шепчет:
— Для тебя все, что угодно.
Для меня все, что угодно.
Прошло всего пару дней, но этот мужчина быстро завоевывает мое сердце.
Не то чтобы оно переставало принадлежать ему.
— Ура, — говорит Винсент с заднего сиденья. Я оглядываюсь через плечо и, видя, что он пристегнут к автокреслу, понимаю, что Алек набирает больше очков.
Я пристегиваю ремень безопасности, пока Алек снова направляет машину по дороге. Меня не волнует, что я так рано закрыла магазин.
Внезапно Алек тянется через центральную консоль и берет меня за руку. Я чувствую, как краснеют мои щеки, когда он кладет мою ладонь на свое мускулистое бедро.
Мой разум проваливается в тартарары, когда я думаю о том, как близко мои пальцы находятся к его мужскому достоинству.
Я быстро бросаю взгляд в окно, делая глубокие вдохи, но это никак не успокаивает бабочек в моем животе.
Мое влечение к Алеку было мгновенным, и из-за нашей вынужденной близости, пока нас держали в плену, я влюбилась в него со скоростью света.
Но на этот раз все по-другому. Меня не отвлекают страх и паника.
Алек в миллион раз сильнее, чем я помню. Его ухмылки горячее, чем поверхность солнца.
То, как он смотрит на меня, заставляет меня чувствовать, что я — единственная женщина, которую он видит.
Были ли у него другие за последние четыре года, или он оставался верен мне так же, как и я ему?