Овны не терпят поражений
Шрифт:
За те пять лет, что мы общаемся, каждый друг другу стал как брат. Они между собой понятное дело, потому что играют за одну команду с малых лет, а мне действительно стали неотъемлемой частью в моей жизни. Вот просто, я не могу представить своё существование без этих больных на голову придурков, с которыми мы время от времени находим приключения на свои пятые точки, когда бываем «слегка» в состоянии алкогольного опьянения.
И да, недавно к нам в компашку присоединился некий Данил – новый игрок их команды. Пока сложно что-либо сказать о нем, потому что я знаю
«М-да, Куницын, если бы ты меньше бухал, то больше бы знал», – ехидно выдало мое подсознание.
Я взял в руки телефон и набрал номер одного из друзей.
– Алло, Тимох? – сказал, зная, что он ненавидит, когда его так называют.
– Куница, ты дебил! – недовольно сказал друг. – Что хотел?
По жизни у меня две погонялы: «Куница» и «Каркуша». Куницей меня зовут те, кто достаточно давно со мной знаком и с кем я более-менее хорошо общаюсь. А Каркушей меня зовет засранец Максим, у которого мозгов не хватило и слуховой аппарат не догнал, что сказали Куница, а не Каркуша, идиот! Ну и теперь, – из-за него между прочем, – иногда так Василиса ко мне обращается. Но из её уст почему-то это по-другому звучит.
– Короче, тусовки не будет.
– Ты реально дебил! – подтвердил он свои слова. – Почему?
– Да, меня за сестрой оставили присмотреть, теперь она живет у меня.
– Откуда она взялась? Ты ж говорил, что ты один в семье…
– Сводная она.
– Вау-у-у! – удивленно воскликнул Тим. – А сколько ей лет?
– Я бы сказал, но на сто процентов уверен, что ты этим воспользуешься, так что считай – она годовалая, – сказал я, вспомнив о том, что для друга девушки – это лишь средство для снятия напряга в трусах.
– Тоже, мне друг называется. Ладно, я сейчас Даньку позвоню, может у него можно будет…
Как я уже говорил, с Данилом лично я общался мало и как-то не айс. Не, человек он может и хороший, но что-то мне в нем не нравится. За всё время, что мы с ним знакомы наш единственный диалог состоял из шести слов:
– Привет, Данил, – представился он.
– Привет, Ярослав.
– Очень приятно.
Всё. Дальше мы, то есть я бухал. Говоря иными словами, он не раскрывался перед нами, не трепался о себе и своей жизни, что слегка напрягает и заставляет ждать от него какой-нибудь подлянки. Как говорится, в тихом омуте черти водятся.
Через некоторое время мой телефон оживился. Я думал, что это звонил Тимофей, поэтому ответил на звонок, не глядя на дисплей, одновременно заваривая себе чай.
– Не думал, что ты ответишь на мой звонок.
О своём отце я не знал до 15 лет, но потом в один не прекрасный, для меня, момент «его величество» соизволило встретиться со мной, чего я, к слову, не хотел. Не горел желанием, потому что для меня не существует такого понятия, как «отец». Я не знаю, такого слова.
Я не знаю, какого это пойти с отцом на рыбалку, в поход или куда-либо ещё; какого это поздравлять маму с восьмым марта вместе с ним; какого это, когда тебя ругает отец, а не мать; какого это, когда тебя воспитывает он…
Меня воспитывала
Но меня всему этому научила улица. Наверное, именно она помогла мне стать тем, кем я являюсь сейчас.
Последняя наша встреча с «отцом» была тогда, когда мне было 15 лет, – она была первой и последней. Но зачем он сейчас звонит? Чего он хочет от меня?
Я сразу же хотел завершить вызов, но он меня остановил:
– Не клади трубку. Нужно поговорить.
– Я тебе семь лет тому назад сказал, что мне не, о чем с тобой говорить.
– Надо же?! Ты считаешь дни? – ухмыльнулся он.
Наверное, это единственное, что досталось мне от него. Самоуверенность. Благодаря ей я добился многого в своей жизни и многого в ней отстоял.
– Да пошел ты! – рявкнул я.
– Ладно-ладно, я звоню тебе не для того, чтобы ругаться с тобой. Нам нужно встретиться и серьезно поговорить.
– Мне не нужно.
– Ярослав! Давай, ты выключишь в себе мальчишку и придешь на встречу, как мужчина?!
– Не горю желанием.
– Пожалуйста, я тебя очень прошу.
– …
– По-человечески…
– А, ты знаешь какого это? – насмешливо хмыкнул я, зная, что человечность и он – это два не совместимых понятия.
– Сын, пожалуйста.
– Никогда, слышишь?! – сквозь зубы прошипел я. – Никогда не называй меня своим сыном!
– Хорошо-хорошо, понял. Ты придешь?
– …
– Я тебя очень прошу. Обещаю, после этого, если ты не захочешь, мы с тобой не будем видеться.
– Адрес и время.
– Столица деревень, в 19:00.
Услышав это, я наконец-таки завершил вызов.
Василиса
– Ладно! Ты меня уговорила! – рявкнула Ксюша, заставляя меня прекратить говорить аргументы, почему она должна пойти на ужин с родителями её Антона. Потыкав пару раз по телефону, она преподнесла его к уху. Наверно, ему и звонила. – Алло, Антон? Во сколько ужин? Да, я решилась. В семь ты за мной заедешь. Хорошо. Договорились.
До вечера мы, но если быть точнее, я собирала Донцову в ресторан так, чтобы Антон был от неё без ума и, чтобы его родители одобрили и не приняли её за «девочку легкого поведения». Это время пролетело быстро, что я даже не заметила и не помню, как наступил вечер. Из-за Ксюхи, которая только и делала, что суетилась и время от времени срывалась на меня, я помню лишь небольшие отрывки от этого.
Первое. Начало. Это тогда, когда я успокаивала её и не давала ей нервничать.
Второе. Я отправила почти ненервного человека в душ, где она случайно стукнулась лбом о полку, из-за чего через некоторое время там появился шишак, который мы около часа пытались замаскировать. Получилось правда не очень, но надеюсь, ни Антон, ни его родители этого не заметят.