ОЯШ. Книга 2
Шрифт:
Схватив ее правой рукой за левое ухо, злобно ухмыльнувшись, я затащил Синохару в ванную и набрав воды в раковину, несколько раз окунул алкашку туда лицом, заставляя ее прийти в себя. Ямада и Мэй с мелким, стоявшие в дверях прижавшись друг к дружке, смотрели, как я мучаю бывшую классную руководительницу, которая пыталась вырваться. Ну уж нет… вот честно, мне было абсолютно насрать, что она пьяная, я бы этим даже с радостью бы воспользовался, но вот срач в квартире я не потерплю!
Так что, когда Синохара немного протрезвела, я всех троих девок отправил делать уборку, а сам залез в ванную вместе с мелким,
***
Ясное дело, что поспать мне удалось всего несколько часов, ведь проснувшись в семь утра, я стал готовить завтрак, обеды для нас троих, и будить Мэй, которая опять закатила скандал, крича, что из-за меня нифига не выспалась. Ага, все три девки легли позже меня, но если Синохаре было пофиг, ведь она по-любому будет пол дня дрыхнуть, то Ямаде и Мэй было тяжко. А я уже настолько привык не высыпаться, что мне и нескольких часов хватило, чтобы чувствовать себя бодрячком!
Когда мы приперлись в школу, то до начала первого урока Миямото и Ивасаки расспрашивали меня, где мы с Мэй вчера пропадали, и я рассказал им грустную историю о поезде Паровозике, который бесславно сгинул в призрачном мире. Под конец рассказа, Миямото, как и я, пустил скупую мужскую слезу, и даже мелкий разревелся, а Ивасаки и Ямада одновременно вздохнули, едва не покрутив пальцами у виска. Ну как, вот просто как, можно быть такими черствыми!?
…Когда пришло время большой перемены, вся наша компашка поднялась на крышу, и Ямада вновь пристроившись в кресле, стала кормить мелкого грудью, который стал так громко чмокаться, что у меня в извилинах промелькнула одна извращенная мыслишка, ки-ки-ки!
Дожрав свою якисобу и выпив яблочный сок, который я выжал утром, я поставил коробочку из-под еды и пустую пластиковую бутылку на пол, и вразвалочку подошел к Ямаде. Ивасаки и Миямото, сидевшие на полу у выхода с крыши, неспешно поглощающие свои обеды, уставились на меня, явно предвкушая очередную херню от меня.
Усевшись на корточки справа от кресла, я сощурил свои узкоглазики, и правой рукой отдернув посильнее блузку Ямады, обнажил ее правую сиську и… присосался к ней! Не то, чтобы я не ласкал раньше соски девок своим языком, что особенно нравилось Лоле, которая прямо балдела от этого, но вот… сосать их, такого извращения я еще не делал, хех!
— Т-ты что делаешь? — изумленно спросила Ямада, пока Миямото и Ивасаки, едва не давились едой, угорая надо мной. Даже мелкий оторвавшись от левой сиськи Ямады, прикрыл рот руками, начав визгливо смеяться. — К-Кимура, прекращай! Твои извращения уже выходят за грань…
Но вместо того, чтобы прекратить, я еще сильнее прижался к ней, но уже стал не только сосать ее молочко, но и иногда водить языком вокруг него, отчего Ямада тихонько застонала, а Люциус, который зырил на меня, вдруг снова присосался к левой титьке Ямады, и судя по тому, что девчонка застонала еще сильнее, он начал повторять за мной. Кажись все… придется Сатаниусу доплачивать мне, ведь мелкий, учится от меня не только злу, но и разным извращениям! Я уже даже не представляю, что будет,
— Эй, Хидео, не хочешь… — новенькая дверь, которую поставили лишь вчера, взамен той, которую я выбил, распахнулась, и на крышу выскочила Кавасаки, в сопровождении лольки Аоки, и увидев меня, сосущего сиську Ямады, резко остановились. Лолька, которая шла следом за моей красноволосой богиней с пятым размером, не успела вовремя сбавить шаг и потому уткнулась в спину Кавасаки. — Вы чего тут вытворяете?!
— Да так, просто хотел попробовать, какого на вкус ее молочко, — оторвавшись от соска Ямады, которая явно перевозбудилась, и сейчас сидела немного поджав ноги, держа правую руку у промежности, с красным лицом и тяжело дыша, я усмехнулся и поднялся на ноги. — Оно, кстати, сладенькое, угу…
— Конченный… просто конченный извращуга! — испуганно пропищала Аоки, прячась за спиной Кавасаки, когда я, ухмыляясь, медленно пошел в их сторону. — Н-не подходи! Слышишь?! А то я сейчас закричу!
— Да? Ну давай, кричи тогда громче! — глухо произнес я, для пущего эффекта облизнув губы. Подойдя к ним, я резко отодвинул Кавасаки в сторону, отчего Аоки реально взвизгнула и упала на колени, зачем-то правой рукой схватившись за свою юбку, а левой за… ну, то, что было у нее вместо сисек. — Все равно, все те, кто здесь сейчас, что бы я не сделал, будут на моей стороне, муа-ха-ха! Я ведь прав, а?
— Да-да, конечно! — в один голос произнесли девчонки и Миямото, а Люциус что-то мявкнул. Ну а Кавасаки, вздохнув, и как-то ласково улыбнувшись, схватила меня за правую руку, прижала ее к своим антигравитационным сисюлькам, которые подпрыгивали от любого ее движения, как бы говоря «нахуй физику!», произнесла: — Но ты ведь ничего ей не сделаешь, верно?
— Верно, верно! — я хотел добавить еще «пока что», но решил что не стоит. Еще не так поймут, блин… — Всралась ты мне лолька, сколько раз уже я тебе говорил? Так что можешь не сильно бояться меня, ведь на лолек у меня не встает… Похавай «Растишку», подрасти немного, и вот тогда и будешь меня опасаться, а так…
— Твой юмор такой же…
— … Плоский, как твоя грудь, ха! — закончил я за лолькой, отчего Ивасаки прыснула, а Миямото, которого мог насмешить даже согнутый мизинец, заржал. Эх, плоский юмор, он такой… плоский! А от моих слов Аоки вдруг сердито фыркнула, да так, что мне на секундочку показалось, что у нее из носа сейчас пойдет пар, и вдруг бросилась на меня с кулаками. Резко выбросив вперед правую руку, я положил ее ей на лоб, тем самым остановив ее. Лолька не могла даже дотянуться до меня, хех!
— Я прибью тебя! Прибью, чертов извращуга! Как же я тебя ненавижу! Злой, похотливый, самовлюбленный идиот! — кричала Аоки. — Хватит уже издеваться надо мной!
— Не могу удержаться от того, чтобы не подпортить кому-то настроение, — пожал я плечами, не убирая со своей рожи злобную ухмылочку. — Я такой говнистый человек, что если вижу, как кому-то плохо, то мне от этого становиться хорошо, бу-га-га!
— Хидео, перестань уже издеваться над Аоки, — вздохнула Кавасаки, сложив руки под грудями. — Она, как никак, моя подруга да и девушка она довольно хорошая, так что твое отношение к ней меня немного… напрягает.