Ойкумена
Шрифт:
А затем Шена тоже рассмеялась и хлопнула в ладоши.
– Можно деньги брать!
– пришла ее пора через силу выдавливать слова сквозь поток безудержного веселья.
– Больше пяти зрителей за раз не пропускать!
– Тынфы и обрезанные монеты не принимаем, - вторила ей Хель, ее мокрые темно-рыжие волосы разметались, словно жидкое пламя, стекающее по плечам.
– Только двойные копы!
Новый взрыв смеха, казалось, сейчас взорвет баню изнутри.
– Что-то развеселились наши красотки, прям как затейницы у Жи, - ернически заметила Матриса, приподняв голову.
– Этак они
– Да пусть превращают, - пожал плечами Сантели и достал из поясной сумки маленький брусок, чтобы подвести топорик, а то кости отрубленной ноги оставили на лезвии едва видные зазубрины.
– Так было бы даже лучше, Шена тогда за ней приглядит еще старательнее. Личный интерес, он такой, сближает и связывает. Только ведь не превратят... Робкая она.
– Не скажи, - теперь тот же жест повторила аптекарша.
– Видел, как ногу кромсала? Прям что твой палач, даже пальцем не дрогнула, пока дело не закончилось. Но ... Да, может в лекарских делах она и кремень ... будет, со временем. А в остальном...
Аптекарша вздохнула, как будто искренне переживая робость ученицы. Сантели улыбнулся одними краешками губ, как человек, который знает больше, чем хотел бы сказать. Провел бруском по топору, извлекая из стали тонкий, скрежещущий звон. И только затем вымолвил:
– А я не про Хель.
Нахохотавшись вдоволь, женщины глянули друг на друга уже более серьезно.
– Не знаю, что ты видела, - очень серьезно сказал Шена.
– Но если кому-нибудь расскажешь, я тебя убью. Тебе не поможет ни Матриса, ни бригадир. Убью.
Прозвучало это абсурдно, дескать, не знаю, но точно убью. Однако Лена восприняла обещание копейщицы без тени сомнений, как должное.
– Я никому не скажу, - так же серьезно пообещала она.
– Обещаю.
– Хорошо, - согласилась Шена.
– Клятву на крови не возьму, но ты сказала. А теперь давай обольемся еще по разу и пора заканчивать. Дело к закату. Есть еще, чем сегодня заняться.
Глава 15
Большой мир
Вечер подкрался незаметно...
Шарлей подумал, насколько же это избитый оборот - время дня или года, что «подкрадывается незаметно». Каждый начинающий словоплет вписывает его в свои вирши или беллетристику, думая, что оригинален и высок стилем. С другой стороны, а как иначе сказать? Если вечер действительно подкрадывается. И делает это «незаметно».
После некороткого разговора с бригадиром и его партнершей, завершившегося согласием (однако не рукопожатием, что знаменует окончательный договор) Матриса предложила гостю занять свободную комнату на втором этаже дома, прямо над аптекой, рядом с каморкой подмастерья. Первую ночь безвозмездно, в знак доброго расположения. Шарлей, разумеется, самым наивежливым образом отказался, сославшись на принципы и отцовские заветы. И заплатил разумную цену, три гроша за день. Судя по глазам бригадира и аптекарши - правильно сделал, поскольку бесплатное в итоге всегда обходится дороже всего. Разумнее всего было бы совсем отклонить предложение, хотя бы на день, однако перспектива опять заночевать на лавке постоялого двора, в полглаза, не выпуская из руки кинжал, удручала. Что ж,
Мэтр откинул столик, который по городской моде крепился прямо к стене на медной петле и фиксировался цепочкой с крюком. Очень удобно - нужно, развернул, не нужно - убрал обратно. Шарлей сложил на столик оружие и наконец-то снял накидку, пропахшую едким дымом от сланцевых костров. Не скрывая блаженного стона, стянул сапоги, размотал портянки и пошевелил основательно сбитыми за долгое странствие пальцами. Пол оказался чисто подметен, так что бретер походил босиком, щурясь от удовольствия. Хорошо! Почти как пробежка по утренней росе, которая, как известно, лечит ноги лучше любых лекарей.
Надо передать одежду прачкам, пока запах пота, пропитавшего плотную материю, не превратился в застарелый смрад, сразу выдающий бездомного бродягу. Надо прикупить обновок, пока рубашка не стала рассыпаться прямо на теле, надо ... надо ... Только все это стоило гроши, а то и копы. А монет у Шарлея оставалось немного, и по рукам они с бригадиром Сантели пока не ударили, так что и аванс просить не было смысла.
В дверь постучали, достаточно громко, но как-то не очень уверенно, словно посетитель сомневался, стоит ли ему визитировать.
– Войдите, - пригласил Шарлей, откидывая засов и машинально проводя ладонью по рукояти кинжала на поясе. Маловероятно, что заезжего бретера пришли убивать или грабить, но всякое случается. Мэтр сам не единожды заставал врасплох людей, которые считали, что раз они под крышей, в доме полном хозяев и слуг, то опасаться нечего.
Дверь отворилась почти без скрипа - масла в петли здесь не жалели, и это хорошо говорило о доме аптекарши Матрисы, а также о ее достатке. У порога - не переступая - замерла, потупив глаза, ученица Матрисы, которой предстояло исполнить роль бригадного лекаря в грядущем предприятии. Достаточно рослая девица в простом - явно с чужого плеча - платье и платке, повязанном на манер тюрбана, тщательно скрывающем волосы. В руке Хель - или нет?.. точно, Хель, странное имя для женщины - держала маленькую корзинку, накрытую тряпицей.
– Войдите, - повторил бретер с легчайшей ноткой нетерпения. Бретер устал и намеревался отправиться на боковую, но перед сном, на настоящей, пусть и узкой кровати. под теплой шкурой, еще немного поразмыслить над предложением Сантели. Точнее решить окончательно, стоит ли предложение тех мерков, что за него предлагали. Оплата была неплохой. Не отличной, однако весьма и весьма приемлемой, в большом городе столько платили за нападение на купца средней руки в сопровождении свиты больше десяти человек при кольчугах и военных шлемах. А уж по меркам пустошей, насколько Шарлей разобрался в местных ценах, оферта была вообще королевской.
Однако ...
Вот над этими «однако» бретер намеревался вдумчиво, без спешки подумать, а подмастерье мешала.
Хель (нет, кто все-таки додумался назвать девочку именем демона из свиты Эрдега, владыки Подземного мира?) перешагнула низкий порожек. Ее деревянные «копыта» постукивали при каждом шаге. Девушка не поднимала глаз и вообще имела вид скромный, благочинный. Однако привычного для селян подобострастия в адрес человека с оружием в ней не чувствовалось. Так же как и готовности угодить в постели всевозможными способами за пару монет. Нет, девчонка пришла не подзаработать.