Озаренный Солнцем

Сандерсон Брендон

Гм… – как всегда монотонно произнес Пом. – Скиталец, у меня складывается впечатление, что пытаться поглотить эту инвеституру – как вылавливать одну снежинку из лавины. Думаю, тебе не стоит соприкасаться с этим светом.

– Он меня убьет, – прошептал Скиталец.

Ты этого хочешь?

– Нет.

Многое в своей нынешней жизни Скиталец ненавидел, однако умирать он не хотел. Пусть и дичал все больше с каждым днем… Что ж, дикие существа отлично умеют бороться за выживание.

Скитальца

вдруг охватило отчаянное безумие. Он рванулся, забился в цепях. Второй из четырех летоциклов поднялся в воздух. Видя, с какой скоростью подступает солнце, Скиталец понимал, что эти машины – его единственный шанс на спасение. С хриплым криком он изо всех сил натянул стальную цепь, но так и не смог вырвать ее из камня.

– Пом! – прокричал он. – Мне нужен клинок! Превращайся!

Я не отказываюсь превращаться, Скиталец. Дело не во мне.

– Этот свет нас убьет!

Поправка: он убьет тебя, мой бедный слуга. Я уже мертв.

Когда третий летоцикл оторвался от земли, Скиталец нечленораздельно завопил. Но у четвертой машины что-то не заладилось. Может…

Стоп!

– Оружием мне пользоваться запрещено, но как насчет инструментов?

А с чего бы запрещать тебе это?

Скиталец почувствовал себя идиотом. Помощник – металлический инструмент, способный воплотиться в любой форме. Почему бы и не в виде монтировки?

Тот материализовался в руке, будто соткавшись из белого тумана. Скиталец просунул монтировку в кольцо и навалился всем весом.

ХРЯСЬ!

И вот он свободен. Хотя запястья оставались в наручниках, цепь между ними была добрых двух футов длиной. Скиталец поднялся на ноги и бросился к последнему летоциклу, как раз когда тот наконец завелся.

Он призвал Помощника в виде крюка на цепи, который тотчас метнул во взлетающую машину. Едва зацепившись за выступ в задней части аппарата, крюк по команде Скитальца на мгновение расплылся и замкнулся сплошным кольцом. Второй конец цепи-Помощника закрепился на наручниках.

В этот миг солнечный свет настиг Скитальца. Невероятно мощный, яркий, сжигающий свет. Пленники завопили, вспыхивая, как щепки.

О шквал побери! кричит рыцарь.

Тут цепь, соединявшая наручники, натянулась. Уносящийся прочь летоцикл выдернул Скитальца из-под солнечных лучей. К этому моменту одежда уже пылала, а кожа зверски болела от ожогов.

Позади была верная смерть, но что ждало впереди – оставалось лишь гадать.

2

Скитальца с размаху впечатало боком в землю и с устрашающей скоростью поволокло вслед за летоциклом.

Исцеление началось, – сказал Пом. – Также твое тело адаптировалось к местному низкому атмосферному давлению. Но, Скиталец, у тебя осталось очень мало инвеституры. Постарайся не получить слишком серьезных травм в ближайшее время, ладно?

Пока Пом говорил, Скитальца тащило сквозь иссохшие заросли, било о камни, перемазывало в грязи. Впрочем, этот человек был не из хрупких: базовый уровень инвеституры добавлял

ему прочности. Пусть на исцеление инвеститура тратится быстрее, чем на другие способности, можно не считать это проблемой, пока сохраняется необходимый минимум.

Бессмертным Скиталец не был. Многие виды современного оружия убили бы его мгновенно. Да что там, сгодились бы и более примитивные, если применять их достаточно настойчиво, пока не израсходуется весь запас инвеституры. Тем не менее Скиталец оставался цел, когда у кого другого уже руки вывернуло бы из суставов, а кожу начисто содрали бы обломки растений, на такой скорости режущие не хуже бритвы. Даже ожоги понемногу заживали.

Осталось шесть процентов, – сообщил Пом. (Не так уж и плохо, если вдуматься.) – Но ты почувствовал этот жар? Он ненормален. Инвеститура здесь точно замешана, но я не смог ухватить ни капли. Если бы я открылся и попытался ее поглотить, меня бы уничтожило. Придется поискать менее опасный способ ее добывать.

Скиталец крякнул, снова врезавшись в землю. Кое-как ему удалось извернуться, чтобы дальнейшие удары приходились в основном на бедро и плечо. Ветер потушил огонь на одежде, однако пострадавшие куртка и рубашка не выдержали новых столкновений с различными препятствиями, и их сорвало окончательно.

Кожа, впрочем, держалась. Скиталец и не думал жаловаться на недостаточно комфортные условия побега. Лучше так, чем остаться под этим солнцем.

Он закрыл глаза, борясь с болью куда более сильной, чем от ушибов и ссадин. Ее причиняли врезавшиеся в память крики несчастных пленников, которых накрыл рассвет, в считаные мгновения превратив в пепел. Скиталец был уверен: некоторые звали на помощь его.

Когда-то он не смог бы оставить такие призывы без внимания. Но каждый день по всему Космеру умирали миллионы, может, даже миллиарды существ. Он был не в силах этому помешать. Ему едва удавалось выживать самому.

И все равно было больно. Даже спустя годы мучений он не мог спокойно смотреть на чужую смерть.

Скиталец прижал подбородок к груди, защищая лицо от всего того хаоса, через который его тащило по жесткой поверхности этой суровой планеты. Он заметил, как темнеет небо. Отсветы чудовищного солнца скрылись за горизонтом, словно наступили сумерки, хотя это Скиталец двигался сумеркам навстречу.

Скорости летоцикла хватало, чтобы обгонять восходящее солнце и держаться подальше от его испепеляющих когтей.

Похоже, у этой планеты низкая скорость вращения, говорит герой своему странствующему слуге. Обрати внимание, как легко машины опережают солнце.

Впереди, в противоположной рассвету стороне, поднималось огромное планетарное кольцо – широкая дуга, отражающая солнечный свет.

Впрочем, насладиться возвращением в безопасность сумерек Скитальцу не дали. Несколько седоков летоцикла попытались сбросить цепь, но на такой скорости, да еще с ним самим в качестве груза, это было бы очень трудно, даже не замкни он петлю. Скиталец ждал, что они задержатся, чтобы избавиться от него, однако машина продолжала лететь вслед за остальными, держась в считаных футах над землей.