Озаряя тьму
Шрифт:
– Будьте так любезны: подпишите конверт моим именем. Я бы не хотела, чтобы мой муж обо всём узнал, – попросила я и, обернувшись, неожиданно увидела Нестора.
Живописец удалился, и мой любимый потребовал объяснений.
– Так о чём же я не должен узнать, сударыня? – строго спросил он. – Быть может, у вас появился тайный поклонник?
– Даже если таковые и появятся, я не отвечу на их чувства, – пообещала я. – Теперь у меня есть муж. И больше никого не может быть.
– Что ж, тогда пойдёмте ужинать, – улыбнулся Нестор, и мы отправились в столовую, где уже ожидала нас холодная
– Юля, я узнал, что хотел подарить Ананий, – пожелав мне приятного аппетита и поблагодарив меня за ответное пожелание, сказал Нестор.
– Что же? – положив вилку, спросила я.
– Нательный крест для нашего первенца. Особенный крест…. Обладающий силой, которая превосходила даже твой оберег!
– Я так и думала. Маргарита затевает что-то не только против меня, но и против наших будущих детей! Нужно что-то делать. Честное слово, я не могу так больше. Может быть, сходим на службу в собор? – предложила я, надеясь, что пение церковного хора, мудрые лики святых и кроткая молитва помогут мне и моему любимому вновь обрести в душе своей божью благодать и покой.
– Да, безусловно, – согласился Нестор.
Глава 2. Затишье перед бурей
Холодное ноябрьское солнце ещё не взошло, когда мой любимый отправился на службу в Академию наук. Сквозь сон я слышала, как Нестор поспешно умывается, бреется и одевается. Он старался не шуметь, но всё же выдавал себя плеском воды, шелестом ткани и звуками осторожных шагов. Через полчаса после его ухода меня разбудила Татьяна. Я вскочила с постели, дабы успеть позавтракать и привести себя в порядок к началу учебных занятий.
Сначала я занималась арифметикой с мсье Грановским, затем – естествознанием с мсье Лыковым. Последним уроком был французский, которому меня по-прежнему учил высокообразованный, однако слишком вспыльчивый и придирчивый Жан-Батист Делор.
– Что ж, на этом на сегодня закончим, мадемуазель, – взглянув на часы, наконец, сказал мой наставник.
– Мадам, – негромко поправила я, и улыбка заиграла на моих устах.
Не только окружающие, но и я сама до сих пор не могла привыкнуть к почётной, но непростой и ответственной роли взрослой замужней женщины.
– Да-да, мадам Вяземская, – вспомнил учитель.
В дверь постучали, и на пороге появился мой супруг.
– Ну что, как дела у вашей ученицы? – поздоровавшись с учителем, поинтересовался Нестор. – Поддаётся ей гранит науки?
– Жюли овладевает основными грамматическими правилами, – скептически заметил Делор. – Однако выдающимися способностями к изучению языков она не обладает.
– Тем не менее, она готова усердно заниматься для того, чтобы освоить разговорный французский. Примите. Это ваше жалование, – сказал Нестор, и учитель откланялся.
Оставшись вдвоём, мы не скрывали взаимную радость от долгожданной встречи и заключили друг друга в нежные объятия. Нестор почувствовал, что слова француза оставили у меня внутри неприятный горький осадок.
– Полно, не печалься, – утешил меня он. – Во-первых, это его субъективное мнение. Во-вторых,
– Она гениальна. Впрочем, как и все ваши прочие мысли, князь, – с улыбкой ответила я и склонила голову на его плечо.
– Скучала без меня? Ждала меня?
– Конечно! Я считала минутки до твоего возвращения!
– Я тоже постоянно думал о тебе, – признался Нестор.
Мой любимый распорядился о том, чтобы накрывали на стол, ибо давно уже наступило время обеда. Также он приказал не скупиться на хорошие дрова, которые дают больше тепла.
– Душа моя, да ты совсем озябла! – чутко заметил Нестор.
Он укутал меня тёплым пледом и распорядился, чтобы обед перенесли на кофейный столик у камина. Именно здесь несколько дней назад, уставшие с дороги, замёрзшие в экипаже, но безумно счастливые, мы впервые согревались чаем в новом доме, а рядом возвышалась целая пирамида свадебных подарков.
– Так-то лучше, сударыня, – улыбнулся Нестор и занял место напротив. – Я не прощу себе, если вы простудитесь и захвораете.
– Расскажи, как у тебя всё прошло, как тебя встретили, как приняли, – попросила я, наблюдая, как Ефросинья проворно раскладывает столовые приборы.
– Картофельный суп, ваше сиятельство, – закончив сервировку стола, отчиталась она. – Когда второе подавать прикажете-с?
– Через четверть часа, любезная, – ответил Нестор, и мы, приступив к обеду, продолжили наш разговор. – Всё прошло превосходно. Со многими коллегами я уже был знаком. Два года назад я поступил учиться на врача, однако уже через неделю один из преподавателей сказал, что моё место не на студенческой скамье, а за преподавательской кафедрой и что российский университет не даст мне новых знаний. Я успешно сдал все экзамены, даже толком не готовясь к ним. Вот, собственно, и вся история. Кстати сегодня же я должен обустроить новую лабораторию. В кабинете страшный беспорядок. Надо разобрать там всё, разложить так, как мне будет удобно. Вот только я не хочу оставлять тебя одну.
– Не беспокойся, я найду себе занятие, – поспешила утешить его я.
После обеда я принялась за вышивание, однако бросила это дело. Ноги сами понесли меня на первый этаж, в кабинет любимого. Постучавшись, я отворила дверь и увидела настоящий склад из нагромождённых коробок, свёртков, корзин и перевязанных кип бумаги. Нестор одну за другой извлекал из ящика закупоренные колбы с реактивами. Услышав мои шаги и шелест платья, он обернулся.
– Я пришла помочь тебе. Можно? – приблизившись к нему, негромко спросила я.
– Не стоит, Юля, лучше отдохни, – отказался он. – Наверняка занятия утомили тебя.
– Пожалуйста, Нестор, позволь мне остаться! – взмолилась я, приобняв его за плечи и пытливо заглянув в его глаза.
– Хорошо. Только будь осторожна.
Несколько часов мы с Нестором разбирали толстые книги, расставляли по полкам склянки с реактивами и раскладывали по ящикам увесистые папки, набитые желтоватой бумагой. Я внимательно слушала мужа и исполняла всё, о чём он просил, стараясь ничего не испортить и не перепутать.